Разрыв сам по себе недостаточен, поскольку он не перенаправит технологии в сторону автоматизации, слежки или цифровой рекламы. Возьмем Facebook, который, скорее всего, станет первой мишенью антимонопольных действий из-за его спорных приобретений WhatsApp и Instagram. Если бы компания была разделена и эти два приложения были отделены от Facebook, обмен данными между ними прекратился бы, но их бизнес-модели остались бы нетронутыми. Сам Facebook продолжал бы добиваться внимания своих пользователей и, следовательно, оставался бы платформой для эксплуатации небезопасности, дезинформации и экстремизма. WhatsApp и Instagram также примут ту же бизнес-модель, если их не оттолкнет от нее регулирование или общественное давление. То же самое, вероятно, относится и к YouTube, даже если он будет отделен от материнской компании Google, Alphabet.
Поэтому разрыв и в более широком смысле антимонопольное законодательство следует рассматривать как дополнительный инструмент для достижения более фундаментальной цели - перенаправления технологий в сторону автоматизации, наблюдения, сбора данных и цифровой рекламы.
Налоговая реформа. Текущая налоговая система многих промышленно развитых стран поощряет автоматизацию. Мы видели, что в США за последние четыре десятилетия средняя ставка налога на труд составляла около 25 процентов из-за налогов на фонд заработной платы и федеральных подоходных налогов, в то время как налоги на оборудование и программное обеспечение были гораздо ниже. Более того, с 2000 года налоги на эти виды инвестиций неуклонно снижались благодаря более широкому снижению корпоративных подоходных налогов и федеральных подоходных налогов для высокооплачиваемых работников, а также все более щедрым льготам по списанию налоговых обязательств, когда фирмы инвестируют в оборудование и программное обеспечение.
Компания, инвестирующая сегодня в автоматизированное оборудование или программное обеспечение, платит налог в размере менее 5 процентов - что на 20 процентных пунктов ниже, чем налоги, с которыми она сталкивается, нанимая работников для выполнения тех же задач. В частности, это означает, что если компания нанимает больше работников и платит им $100 000 в год, то она и работники будут совместно платить $25 000 налогов на заработную плату. Если вместо этого компания покупает новое оборудование стоимостью $100 000 для выполнения тех же задач, она платит менее $5 000 налогов. Такая асимметрия является стимулом для дополнительной автоматизации и в похожей форме, хотя иногда и менее выраженной, присутствует в налоговых кодексах ряда других западных стран.
Налоговая реформа может устранить эту асимметрию и, следовательно, стимулы для чрезмерной автоматизации. Первым шагом для достижения этой цели могло бы стать значительное снижение или даже полная отмена налогов на фонд заработной платы. Последнее, чего мы хотим сегодня, — это сделать работу более дорогой для людей.
Вторым шагом может стать умеренное повышение налогов на капитал. Одним из способов достижения этой цели является отмена положений, снижающих эффективное налогообложение капитала, таких как щедрые амортизационные льготы и выгодный налоговый статус прямых инвестиций и переносимых процентов. Кроме того, умеренное повышение налога на прибыль корпораций напрямую увеличит предельные налоговые ставки для владельцев капитала, что еще больше сократит разрыв между налогообложением капитала и труда. Важно одновременно закрыть налоговые лазейки, включая схемы, которые минимизируют налоговые обязательства транснациональных корпораций путем переноса их бухгалтерской прибыли из одной юрисдикции в другую; в противном случае можно будет избежать введения налога на прибыль корпораций, и его эффективность не будет полной.
Инвестиции в работников. Налоговые льготы для инвестиций в оборудование и программное обеспечение недоступны для компаний, когда речь идет об инвестициях в работников. Уравнивание ставок налогообложения капитала и труда является важным шагом в устранении перекоса в пользу автоматизации перед наймом и инвестированием в работников.
Но налоговый кодекс может сделать и больше. Предельная производительность труда работников может быть повышена за счет обучения после окончания школы. Даже работники, получившие высшее или послевузовское образование, приобретают большинство навыков, необходимых для выполнения конкретной задачи или в данной отрасли, как только начинают работать в компании. Некоторые из этих инвестиций в обучение происходят в формальной среде, например, на профессиональных курсах, в то время как другие соответствующие навыки приобретаются на рабочем месте, от старших коллег и руководителей, и этому процессу часто способствует то, как разработаны рабочие места и сколько времени работникам разрешено выделять на обучение. Мы видели, что обучение работников с низким уровнем образования было важной опорой общего процветания до 1980-х годов.