Не успокоившись, в октябре 1858 года, после двух лет интенсивной рекламы, Лессепс наконец-то был готов продавать акции. Лессепс решил привлечь как можно больше инвесторов напрямую, минуя всех посредников. Он предложил 400 000 акций по 500 франков за штуку.
Цена одной акции была чуть больше среднего годового дохода во Франции того времени, что делало акции дорогими, но вполне доступными для представителей быстро растущего французского среднего класса. Акции также предлагались во всех странах Западной Европы, США и Османской империи. В ходе последнего роуд-шоу сам Лессепс посетил Одессу, Триест, Вену, Барселону и Турин, а также Бордо и Марсель во Франции.
К концу ноября 1858 года двадцать три тысячи человек купили акции, и двадцать одна тысяча из этих инвесторов были французами. Спрос в других странах был небольшим, и инвесторы из Великобритании, России, Австрии и США купили в общей сложности ноль акций.
Британские газеты насмехались над тем, что акции покупали официанты отелей, священники и работники бакалейных лавок. Как сказал Пальмерстон: "Маленьких людей побудили купить маленькие акции".
Но его перехитрил Лессепс, который заручился поддержкой городского профессионального класса Франции - инженеры, судьи, банкиры, учителя, священники, государственные служащие, торговцы и другие покупали акции - а также правителя Египта, который вступил в борьбу, чтобы выкупить все акции, нежеланные другими. В итоге доля Саида составила 177 000 акций, что превысило его общий годовой доход. Египетское государство было полностью в деле.
Нельзя сказать, что это именно принудительный труд
Провидцы получают свою силу отчасти благодаря повязкам, которые они надевают, включая страдания, которые они игнорируют. Это не было исключением для Лессепса, который в первую очередь заботился о европейской торговле, европейской промышленности и, конечно же, о своем общем европоцентристском видении торговой экспансии. Вице-королем Египта и султаном Османской империи нужно было управлять и уговаривать, но результаты для простых египтян не входили в его расчеты. Египтяне могли быть оставлены позади или даже принуждены, если это было необходимо, и это все еще соответствовало понятию "прогресс", которое разделяли Лессепс и многие его современники.
Когда в 1861 году начались земляные работы, большая часть рабочей силы была предоставлена египетским правительством в рамках системы corvée labor, когда крестьян заставляли работать на государственных проектах.
В течение следующих трех лет на канале в каждый момент времени было занято около шестидесяти тысяч человек, из которых тысячи могли находиться на пути из долины Нила к месту строительства, тысячи копали, а остальные возвращались домой. Чиновникам приходилось заполнять квоты по набору персонала за счет крестьян, которые в противном случае работали бы на своей земле или на местных проектах, а египетским военным было поручено доставлять рабочих на место строительства канала и контролировать их ручной труд.
Условия были суровыми и бескомпромиссными. Огромные объемы породы перемещались кирками и корзинами круглый год, даже во время Рамадана, месяца поста для мусульман. Рабочие спали в открытой пустыне, получали минимальный паек и жили в антисанитарных условиях. Заработная плата составляла менее половины рыночной ставки и выплачивалась только в конце месяца работы, чтобы не допустить дезертирства. Телесные наказания были обычным делом, хотя компания старалась не разглашать подробности. После окончания срока обязательных работ работники должны были сами искать дорогу домой.
Британские критики утверждали, что Лессепс руководил операциями, основанными, по сути, на рабском труде. Как выразился один из членов парламента, "эта [Суэцкая] компания бессовестно совершала великое зло". Высокопоставленный британский чиновник пошел дальше: "Эта система принудительного труда деградирует и деморализует население и наносит удар по корню производительных ресурсов страны".
Ответ Лессепса иллюстрирует его общий подход. Он возразил, что просто так было принято в Египте:
Действительно, без вмешательства правительства ни одна общественная работа не может быть проведена в восточной стране, но, помня о том, что рабочие на перешейке регулярно получают зарплату и хорошо питаются, нельзя сказать, что это именно принудительный труд. На перешейке они живут гораздо лучше, чем когда занимаются своим обычным делом.