-C. С. Льюис, "Клише вышло из клетки", 1964 г.
Если бы комитет решил построить шлюзовой канал, я бы надел шляпу и пошел домой.
-Фердинанд де Лессепс, 1880 год, говоря о планах строительства Панамского канала
В пятницу, 23 мая 1879 года, Фердинанд де Лессепс выступил на Международном конгрессе по изучению межокеанского канала. Делегаты со всего мира съехались в Париж, чтобы обсудить, как лучше продолжить реализацию одного из самых амбициозных строительных проектов эпохи - соединить Атлантический и Тихий океаны каналом через Центральную Америку.
В первый день конференции, несколькими днями ранее, Лессепс выступил перед делегатами, уверенный в том, что его предпочтительная схема - канал на уровне моря через Панаму - одержит верх. По сообщениям, он завершил первое заседание словами: "Джентльмены, мы собираемся поторопиться с этим делом в Африке: мы закончим его к следующему вторнику".
Представителей США это не забавляло. Они предпочитали канал через Никарагуа, который, по их мнению, имел бы значительные инженерные и экономические преимущества. Они и многие другие присутствовавшие эксперты также были далеко не убеждены в том, что канал на уровне моря практичен для любой части Центральной Америки. Неоднократно звучали призывы к более предметному обсуждению альтернатив. Лессепс остался при своем мнении. Канал должен быть построен в Панаме и на уровне моря, полностью без шлюзов.
Видение, которым руководствовался Лессепс, было основано на трех прочно укоренившихся постулатах. Первым из них был техно-оптимизм XIX века. Прогресс принесет пользу всем, а трансокеанские каналы, одно из самых важных применений технологических достижений той эпохи, будут способствовать прогрессу за счет сокращения времени, необходимого для доставки товаров по всему миру. Если на пути строительства такой инфраструктуры возникали препятствия, на помощь приходили технологии и наука. Второе - вера в рынки: даже самые крупные проекты можно финансировать за счет частного капитала, а прибыль от них принесет пользу инвесторам и станет еще одним способом служения общему благу. Третьим фактором был набор очков. Лессепс сосредоточился на европейских приоритетах, и судьба неевропейцев не имела большого значения.
История Лессепса так же актуальна в наш век цифровых технологий, как и полтора века назад, потому что она иллюстрирует, как убедительное видение захватывает и раздвигает границы технологий, как в хорошую, так и в плохую сторону.
Лессепса поддерживали французские институты, а иногда и мощь египетского государства. Он был убедителен благодаря своему предыдущему великолепному успеху в Суэце, где он смог убедить французских инвесторов и египетских лидеров принять его план строительства канала и продемонстрировать, как новые технологии могут справиться с решением трудных проблем на этом пути.
Однако даже на пике своего успеха версия прогресса Лессепса была не для всех. Египетские рабочие, которых заставляли трудиться на Суэцком канале, вероятно, не были в числе главных бенефициаров этого технологического достижения, и видение Лессепса, казалось, не беспокоило их бедственное положение.
Панамский проект также иллюстрирует, как сильные идеи могут потерпеть впечатляющий провал, даже на своих собственных условиях. Охваченный уверенностью и оптимизмом, Лессепс отказывался признать трудности в Панаме, даже когда они стали слишком очевидными для всех остальных. Французская инженерия потерпела унизительный провал, инвесторы потеряли свои состояния, и более двадцати тысяч человек погибли безрезультатно.
Мы должны отправиться на Восток
В начале 1798 года Наполеон Бонапарт, двадцативосьмилетний генерал, только что разгромил австрийцев в Италии. Теперь он искал следующего большого приключения, желательно такого, которое нанесло бы удар по врагу Франции номер один - Британской империи.
Понимая, что французские военно-морские силы слишком слабы, чтобы поддержать вторжение в саму Британию, Наполеон предложил вместо этого подорвать британские интересы на Ближнем Востоке и открыть новые торговые пути в Азию. Кроме того, как он сказал своему коллеге: "Мы должны идти на Восток; вся великая слава всегда приобреталась там".
Восток" был сценой, на которой можно было разыграть европейские амбиции. Вторжение в Египет, по снисходительному мнению Наполеона, помогло бы египтянам модернизироваться (или, по крайней мере, это послужило бы хорошим предлогом).
В июле 1798 года недалеко от пирамид двадцатипятитысячное войско Наполеона столкнулось с шестью тысячами высококвалифицированной мамлюкской конницы, которую поддерживали пятнадцать тысяч пехотинцев. Мамлюки, потомки рабов-солдат, правили Египтом как воинственная аристократия со времен Средневековья. Они славились своими яростными боевыми навыками, каждый всадник был безупречно одет и вооружен карабином (коротким ружьем), двумя или тремя парами пистолетов, несколькими копьями и скимитаром (коротким изогнутым мечом).
Атака мамлюков, когда она началась, была впечатляющей и страшной. Но опытная пехота Наполеона, организованная в квадраты и поддержанная мобильными пушками, легко выдержала атаку и одержала верх. Мамлюки потеряли несколько тысяч человек, а потери французов составили всего 29 убитых и 260 раненых. Столица, Каир, быстро пала.
Наполеон приносил в Египет новые идеи, независимо от того, хотели этого египтяне или нет. В состав экспедиции входили 167 ученых и исследователей, перед которыми стояла задача понять одну из древнейших цивилизаций. Их общий труд, "Описание Египта", состоящий из 23 томов, опубликованных с 1809 по 1829 год, положил начало современной египтологии и углубил увлечение европейцев этим регионом.
В полномочия Наполеона от французского правительства входило изучение возможности создания канала, соединяющего Красное море со Средиземным:
Главнокомандующий армией Востока захватит Египет; он прогонит англичан из всех их владений на Востоке; он уничтожит все их поселения на Красном море. Затем он перережет Суэцкий перешеек и примет все необходимые меры, чтобы обеспечить свободное и исключительное владение Красным морем для Французской Республики.
После некоторых блужданий по пустыне Наполеон якобы наткнулся на давно заброшенный маршрут, связанный с древними берегами каналов. Французские эксперты взялись за исследование остатков каналов, которые, по всей видимости, действовали, то открываясь, то закрываясь, на протяжении тысяч лет, но не в течение предыдущих шестисот лет. Вскоре они установили основные географические факты: Красное море и Средиземное разделяет перешеек длиной не более ста миль.
Исторический маршрут был непрямым, через Нил, и использовал небольшие каналы: на север от Суэца по Красному морю до Горьких озер, расположенных примерно на полпути к перешейку, а затем на запад к Нилу. Прямой маршрут с севера на юг никогда не пытались проложить. Однако вмешались европейские войны и погоня за славой, и проект канала был отложен на целое поколение.
Столичная утопия
Чтобы понять видение Лессепса, мы должны сначала обратиться к идеям французского социального реформатора Анри де Сен-Симона и его ярких последователей. Сен-Симон был аристократическим писателем, который утверждал, что прогресс человечества обусловлен научными изобретениями и применением новых идей в промышленности. Но он также считал, что правильное руководство имеет решающее значение для этого прогресса: "Все просвещенные народы примут мнение, что гениальные люди должны занимать самое высокое положение в обществе".
Власть должна быть в руках тех, кто зарабатывает на жизнь трудом, и особенно "людей гения", а не тех, кого он называл "бездельниками", к которым относил и свою собственную аристократическую семью. Такая меритократия естественным образом способствовала бы промышленному и технологическому развитию, широко разделяя полученное в результате процветание не только во Франции, но и во всем мире. Некоторые считают его ранним социалистом, но Сен-Симон твердо верил в частную собственность и важность свободного предпринимательства.
При жизни Сен-Симона в основном игнорировали, но вскоре после его смерти в 1825 году его идеи начали набирать обороты, отчасти благодаря эффективной проповеди Бартелеми Проспера Энфантина. Энфантен был выпускником элитной инженерной школы, Политехнической школы, и он привлек в свою орбиту многих умных молодых инженеров. Эта группа возвела веру Сен-Симона в промышленность и технологии в ранг почти религиозного вероучения.
Каналы и, позднее, железные дороги были основным местом применения этих идей. По мнению Энфантина, инвестиции такого рода должны быть организованы предпринимателями, опирающимися на частный капитал. Роль государства должна быть ограничена предоставлением необходимой "концессии", которая давала бы права, необходимые для строительства и эксплуатации конкретного объекта инфраструктуры в течение достаточно длительного времени, чтобы обеспечить привлекательный доход для инвесторов.
О каналах в Европе думали задолго до Сен-Симона и Энфантина. Среди самых известных инженерных достижений древнего режима во Франции был канал дю Миди. Этот 240-километровый (150 миль) канал, открытый в 1681 году, пересекал вершину высотой около 190 метров (620 футов) над уровнем моря и соединял город Тулузу со Средиземным морем. Он обеспечил первое прямое водное сообщение между Атлантикой и Средиземноморьем и значительно сократил время в пути для судов.