Многие в развивающемся мире уже осознавали эти императивы. Некоторые из наиболее преобразующих инноваций двадцатого века были разработаны в ходе так называемой "зеленой революции", которую возглавили исследователи в Мексике, Филиппинах и Индии. Новые сорта риса, изобретенные на Западе, не подходили для почвенных и климатических условий этих стран. Прорыв произошел в 1966 году с выведением нового гибридного сорта риса, IR8, который быстро удвоил производство риса на Филиппинах. Сорт IR8 и родственные сорта, выведенные в сотрудничестве с индийскими исследовательскими институтами, вскоре были приняты на вооружение и в Индии и произвели революцию в сельском хозяйстве этой страны, в некоторых местах увеличив урожайность в десять раз. Международное финансирование Фонда Рокфеллера и руководство ученых, особенно агронома Нормана Борлауга, который впоследствии был удостоен Нобелевской премии мира за спасение более миллиарда людей от голода, также сыграли важную роль.
Сегодня мы сталкиваемся с матерью всех неуместных технологий в виде искусственного интеллекта, но нет никаких усилий, аналогичных "зеленой революции" (как и многие исследователи искусственного интеллекта не пытаются занять место Борлауга).
Снижение уровня бедности и быстрый экономический рост в таких странах, как Южная Корея, Тайвань и Китай, не были результатом импорта западных методов производства. Экономический успех стал результатом применения новых технологий, позволяющих более эффективно использовать человеческие ресурсы этих стран. Во всех этих случаях технологии создали новые возможности трудоустройства для большей части рабочей силы, а сами страны также увеличили инвестиции в образование, чтобы улучшить соответствие между технологиями и навыками населения.
Нынешняя траектория развития ИИ препятствует этому пути. Цифровые технологии, робототехника и другие средства автоматизации уже повысили требования к квалификации в глобальном производстве и начали перестраивать международное разделение труда - например, способствуя процессу деиндустриализации во многих развивающихся странах, где рабочие кадры состоят в основном из людей с низким уровнем образования.
ИИ снова стал следующим актом в этом процессе. Вместо того чтобы создавать рабочие места и возможности для большинства населения в бедных странах и странах со средним уровнем дохода, нынешний путь развития ИИ повышает спрос на капитал, высококвалифицированных производственных рабочих и даже на услуги более высокой квалификации, например, со стороны консалтинговых и технологических компаний. Это именно те ресурсы, которых больше всего не хватает в развивающихся странах. Как и в примерах экспортно-ориентированного роста и "зеленой революции", многие из этих экономик обладают богатыми ресурсами, которые можно использовать для ускорения экономического роста и сокращения бедности. Но именно эти ресурсы останутся неиспользованными, если будущее технологий будет развиваться по пути, который диктует иллюзия ИИ.
Возрождение двухуровневого общества
Промышленная революция началась в Великобритании XVIII века, где большая часть населения не имела большой политической или социальной власти. Предсказуемо, что направление прогресса и рост производительности в таком двухуровневом обществе изначально ухудшали условия жизни миллионов людей. Ситуация начала меняться только тогда, когда распределение социальной власти изменилось, изменив направление развития технологий таким образом, что они повысили предельную производительность труда работников. Также решающее значение имели институты и нормы, обеспечивающие надежное распределение ренты на рабочих местах, гарантирующие, что более высокая производительность приведет к росту заработной платы. Эта борьба за технологии и власть над рабочими начала трансформировать высокоиерархическую природу британского общества во второй половине XIX века.
Мы проследили этот процесс от Британии к Соединенным Штатам, по мере того как менялось технологическое лидерство. Технологии США двадцатого века еще более решительно двигались в направлении повышения предельной производительности труда. Таким образом, они заложили основы всеобщего процветания не только внутри страны, но и в большинстве стран мира, поскольку американские технологии и инновации распространились по всему миру и обеспечили массовое производство и рост среднего класса в десятках стран.
В течение последних пятидесяти лет Соединенные Штаты оставались в авангарде технологий, и их производственные методы и практика, особенно цифровые инновации, по-прежнему распространяются по всему миру, но теперь уже с совершенно другими последствиями. Американская модель всеобщего процветания разрушилась, поскольку власть сосредоточилась в руках крупных корпораций, институты и нормы распределения ренты распались, а технологии, начиная с 1980 года, пошли в направлении преимущественно автоматизации.
Все это уже происходило, и видение, оживляющее использование технологий для автоматизации труда, контроля и вытеснения работников, прочно укоренилось еще до появления последней волны ИИ. Мы уже были на пути к двухуровневому обществу задолго до 2010-х годов. С усилением иллюзий по поводу ИИ мы наблюдаем ускорение этого процесса.
Современный ИИ усиливает инструменты в руках технологических элит, позволяя им создавать все новые способы автоматизации труда, оттесняя человека на второй план и якобы делая всевозможные добрые дела, такие как повышение производительности и решение основных проблем, стоящих перед человечеством (как они утверждают). Наделенные возможностями ИИ, эти лидеры чувствуют еще меньше необходимости советоваться с остальным населением. На самом деле, многие из них считают, что большинство людей не настолько мудры и даже не понимают, что для них хорошо.
Брачный союз цифровых технологий и крупного бизнеса привел к тому, что к середине 2000-х годов число миллиардеров росло. Такие состояния умножились, когда в 2010-х годах начали распространяться инструменты искусственного интеллекта. Но это произошло не потому, что ИИ оказался таким продуктивным и удивительным, как утверждали его сторонники. Напротив, автоматизация на основе ИИ часто не способна настолько повысить производительность. Хуже того, это не способ построить общее процветание. Она, тем не менее, восхищает и обогащает магнатов и топ-менеджеров, в то время как лишает рабочих прав и открывает новые способы монетизации информации о людях.
То, что все это игнорируется в безумной спешке использования цифровых технологий для автоматизации труда и контроля за людьми, является причиной, по которой мы назвали эту новую фазу видения иллюзией ИИ. В ближайшее десятилетие эта иллюзия будет усиливаться по мере разработки более мощных алгоритмов, роста глобальной интернет-связи, постоянного подключения бытовой техники и других машин к облаку, что позволит собирать более обширные данные.
Сегодня мы все ближе подходим к антиутопии будущего "Машина времени" Уэллса. Наше общество уже стало двухуровневым. На вершине находятся крупные магнаты, которые твердо уверены, что они заработали свое богатство благодаря своей удивительной гениальности. Внизу - обычные люди, которых технологические лидеры считают склонными к ошибкам и готовыми к замене. По мере того, как ИИ проникает во все новые и новые аспекты современной экономики, становится все более вероятным, что эти два уровня будут все больше отдаляться друг от друга.
Все это не обязательно должно было быть так. Цифровые технологии не должны были использоваться только для автоматизации труда, а технологии искусственного интеллекта не должны были применяться без разбора, чтобы усилить ту же тенденцию. Технологическое сообщество не должно было быть заворожено машинным интеллектом вместо того, чтобы работать над полезностью машин. В этом пути технологий нет ничего предрешенного, как нет ничего неизбежного в двухуровневом обществе, которое создают наши лидеры.
Существуют пути выхода из сложившейся ситуации путем изменения конфигурации распределения власти в обществе и перенаправления технологических изменений. Такие изменения должны происходить на основе восходящих демократических процессов. Однако зловеще то, что ИИ также разрушает демократию.
Глава 10. Демократия ломается
История социальных сетей еще не написана, а их влияние не является нейтральным.
-Крис Кокс, руководитель отдела продуктов, Facebook, 2019 год
Если все и всегда вам лгут, то следствием этого будет не то, что вы поверите в эту ложь, а то, что никто уже ничему не верит.