Но таких людей немного, и следует признать, что раз женщина погубила мир, то ничто не может навредить государствам больше, чем женский пол, поскольку, забрав власть над теми, кто оными правит, женщины часто побуждают их действовать так, как им самим заблагорассудится, и, следовательно, неправильно. Ведь мысли женщин почти всегда неверны, особенно у тех из них, над кем довлеют страсти, которые обыкновенно заменяют им разум, тогда как он – та единственная настоящая движущая сила, которая должна побуждать и заставлять действовать тех, кто находится на государственной службе.
Каким бы сильным ни был государственный советник, он не сумеет как следует осуществлять свои обязанности, если не будет совершенно свободен от подобных привязанностей. Он вполне может исполнять свой долг и при их наличии, но ежели он их лишен, то добьется куда большего.
Как бы то ни было, для того чтобы успешно работать, ему следует распределить свое время таким образом, чтобы какие-то часы посвятить отдаче письменных распоряжений, издание коих входит в его должностные обязанности, а другие – приему посетителей. Разум велит, чтобы он ко всем относился с такой учтивостью и с таким уважением, как того требует его положение и звание людей, у которых к нему есть дело.
Этот раздел засвидетельствует потомству мое чистосердечие, ибо в нем предписывается то, чего мне самому не удавалось в полной мере соблюдать.
Я всегда вежливо обходился с теми, кто приходил ко мне по делам. Характер государственных дел таков, что часто многим людям приходится отказывать, но когда нет возможности удовлетворить их самим делом, то не позволено проявлять к ним грубость выражением лица или словом. Но, поскольку из-за слабого здоровья я был не в состоянии принимать всех желающих, как мне того хотелось бы, я часто испытывал по этому поводу такое огорчение, что сие обстоятельство заставляло меня иногда подумывать об отставке.
Могу, однако, доподлинно заявить: я настолько научился справляться с собственной немощью, что, хоть и не мог соответствовать желанию всех, оная никогда не мешала мне исполнять свой долг по отношению к государству.
Итак, усердие, мужество, порядочность и способность создают идеального государственного советника, и все эти качества должны в нем сочетаться.
Иной может быть человеком порядочным, но, не имея способностей к государственным делам, он оказался бы совершенно непригоден для этого вида деятельности и лишь понапрасну занимал бы место, будучи не в состоянии исполнять соответствующие обязанности.
Другой же, даровитый и притом отличающийся необходимой порядочностью, однако недостаточно мужественный, чтобы переносить различные неприятности, коих невозможно избежать при управлении государством, оказался бы для него скорее вреден, нежели полезен.
А иной, имеющий наилучшие намерения и одновременно способный и мужественный, но притом ленивый, своим недостаточным усердием при исполнении служебных обязанностей неминуемо причинил бы обществу урон.
Наконец, кто-то может быть сознательным, способным, мужественным и преданным делу, однако если все эти качества он задействует чаще тогда, когда это касается его самого, а не государственных интересов, пусть даже при этом его служба часто оказывается полезна, то к такому человеку надлежит относиться с большой настороженностью.
Способность и порядочность дают начало идеальному союзу между разумом и волей, в котором разум искусно ставит правильные задачи и выбирает самые подходящие средства для их достижения, а воля умеет приняться за них с таким рвением, что это помогает ей не упустить ничего из того, что может привести к целям, намеченным разумом.
Порядочность и мужество рождают почтительную смелость высказывать королям то, что имеет для них пользу, хотя и не всегда им нравится. Называю смелость почтительной, потому что если она не будет соответствовать принятым формам и всегда носить уважительный характер, то, вместо того чтобы попасть в разряд достоинств государственного советника, станет одним из его недостатков.
С королями надлежит разговаривать мягко, а указывать на их промахи, что является обязанностью верного советника, следует тактично и наедине, иначе если он сделает это во всеуслышание, то совершит вопиющую ошибку.
Говорить вслух то, о чем нужно шептать на ухо, – это достойный упрека поступок, который может оказаться и преступлением, ежели тот, из чьих уст исходят эти речи, ради собственной выгоды предает огласке недостатки своего государя, желая тщеславным выставлением себя напоказ скорее продемонстрировать свое осуждение оных, нежели искреннее желание их исправить.