Он посмотрел на меня, как дикий зверь, смотрящий на свою добычу, и у меня встал ком в горле. Похоже, он будет пытать меня безжалостно.
— …С чего же мне начать?
— С момента твоего падения во время церемонии. Расскажи мне все, что произошло после того, как вы с Лютцем разошлись, и ничего не утаивай.
Я рассказала ему как упала в обморок, заблудилась в поисках туалета и случайно оказалась в месте только для дворян. Когда же я стала рассказывать ему о встрече со жрицей и увиденной мной библиотеки, его глаза расширились от изумления.
— Библиотека? Я не думал, что в храме есть что-то подобное…
— Вы не знали, мистер Бенно?
— Бесцельное блуждание в области дворян — чрезвычайно опасное занятие, которое обычные люди не делают. Задумайся о своей собственной глупости. Что бы ты делала, подвергнув себя такой опасности?
— Угх…
Все было правдой, в такое место обычные люди не приходят и не уходят, поэтому, посмотрев на эту ситуацию глазами Бенно, я поняла, что он был абсолютно прав. Конечно же, благодаря тому, что я заблудилась, я смогла найти библиотеку, поэтому все для меня сложилось хорошо.
— Жрица сказала мне, что только люди, связанные с храмом, могут войти в ту библиотеку, поэтому я подумала, что должна непременно стать жрицей как можно быстрее, поэтому я тут же пошла к главе храма, чтобы спросить у него про это.
— Хоть изредка думай своей проклятой головой! Ты бездумная маленькая девочка!
— Ой, больно же! Больно жее!
Бенно наклонился вперед и стал тянуть меня за обе щеки. И Марк, и Лютц, похоже, подумали, что это вполне разумное решение, и ни один из них не пошевелил и пальцем, чтобы хоть как-то помочь мне. Я потерла свое ноющее лицо, Бенно же, выглядя недовольным, заставил меня рассказывать дальше.
— А потом? У тебя уже есть разрешение?
— Он сказал мне, что, если я получу одобрение родителей и сделаю пожертвование храму, то он позволит мне стать жрицей.
— Пожертвование? И ты сделала его?
Он резко нахмурился, став выглядеть очень сурово. Я могу уже сказать, что он обеспокоен тем, что я так легкомысленно сделала пожертвование, не получив сначала разрешения на обучение. Чтобы успокоить его, я гордо раздула грудь и ответила ему.
— Нет, сэр, еще нет. Основываясь на приблизительной оценке стоимости книг и суммы денег, которые у меня сейчас имеются, я рассчитала плату за использование той библиотеки. Я сказала им, что могу пожертвовать вплоть до одной большой золотой монеты, но на этом все; я еще не сделала никакого пожертвования. Я не такая идиотка, которая отдала бы свои деньги, не зная наверняка, что действительно сможет присоединиться к храму!
Я планировала успокоить его, но Бенно, за которым вскоре последовали и Марк, и Лютц, болезненно посмотрели на меня, как будто у них у всех внезапно появилась сильная головная боль, а затем Бенно опустил плечи.
— Мне не нужно лишний раз напоминать тебе, какой же ты колоссальный простофиля, когда дело доходит до денег.
— Но благодаря этому они относились ко мне очень хорошо…
— Ну еще бы!
Я подумала, что это большие деньги, но кажется, что такая сумма денег, которую я предложила, ошеломляюще огромна даже для крупного торговца.
— Потом же, когда я пришла домой и поговорила со своими родителями, они сказали, что специальность священника или жрицы — работа исключительно для сирот, и они очень разозлились и запретили мне.
— Ну, они все же правы, разве нет?
— Главный священник сказал, что там обучаются и знатные дети.
Я наклонила голову, не совсем понимая, почему же мой отец так разозлился. Бенно грубо почесал себе голову, затем принялся объяснять мне кое-что о духовенстве.
— Ты же заметила, что духовенство носило сине-серые одежды, верно?
— Заметила.
— Те, кто одет в голубые одежды — дворяне, те, кто носит серые — сироты. Серые жрецы и жрицы фактически являются рабами, работающими в храме, не получая заработной платы и служа в качестве слуг и помощников синих.
— А?!
Я думал, что такая разница в цветовой гамме была лишь из-за ученичества или простой формальности. Я даже и не подумала, что будет настолько большое различие.
— Если бы ты, не дворянка, присоединилась бы к духовенству, то стала бы сестрой в сером. Конечно же, ты будешь навеки отрезана от своих родителей.
Я шумно сглотнула. Теперь я поняла, почему мой отец был так взволнован. Дело не только в том, что это работа, на которую я совершенно не способна, то конечно же, моему любящему отцу было бы противно только от одной мысли о моем присоединении к храму.