Фунтовый кекс. Десерт, секрет которого выдала Мэйн. Про эту дегустацию Мэйн уже вскользь упоминала, она говорила, что внучка старого маразматика загорелись этой идеей.
Эта абсолютная идиотка так просто не остановится! Она продолжает с каждым разом выдавать продукт за продуктом, что дестабилизирует рынок! И она даже не понимает, сколько сил я должен приложить, чтобы все не развалилось! Что за бездумное дитя…!
Если кто-то, как правило, захочет монополию товара для своего магазина, то люди обычно избегают такие события, как это, чтобы постараться как можно быстрее уладить свои дела с налаживанием поставки нового товара, прежде чем выпускать его на рынок. Если бы они хотели заинтересовать продуктом до того, как он достигнет их полок, то они не стали бы производить впечатление на людей, рекламируя свой товар, который какой-то удивительный изобретатель только что сделал. Таким образом, другой владелец магазина не смог бы сразу же скопировать новый продукт, даже до того, как он поступит в продажу.
Что действительно заставляет задуматься мои шестерни, так это то, что сахар на самом деле не очень широко еще распространен здесь. В принципе, единственный человек, которому удалось получить наладить поставку сахара из центра — это глава гильдии. Хуже этого, так как сладкие вещи “в тренде” прямо сейчас в столице, то дворяне уже и здесь требуют свои десерты. И вдобавок ко всему, довольно очевидно, что эта вечеринка не только для того, чтобы глава гильдии смог похвастаться, но и для его внучки. У этой девушки такой же нюх на деньги, как и у ее дерьмового дедули.
— Добро пожаловать на вечеринку по дегустации кекса. Пожалуйста, выберите наиболее подходящие для вас виды кекса, а затем поместите эти жетоны в соответствующее поле.
Когда мы вошли в конференц-зал, несколько молодых парней и девушек, носивших в одежду поверх их лиц, выстроились в очередь, вручая по три деревянных жетона каждому из гостей, пока те заходят.
— Вы можете проголосовать за своего фаворита три раза, если вы посчитаете это нужным, или вы можете разделить свои голоса на три разных сорта.
Я взял свою стопку жетонов, оглядывая зал. Люди, уже ходили туда-сюда, некоторые были с одинаковыми тканями, накинутыми на лица, что позволяло тут же сказать, кто обслуга, а кто гость. К слову, не так много гостей успело прийти, а те, кто успел, все еще настороженно осматривались по комнате, так что никто еще не начал тянуться за кексы.
— Итак, это и есть фунтовый кекс, да?…
На столах в центре комнаты были аккуратно расставлены кусочки кекса, каждый стол содержал различные сорта кекса. Он был разрезан на небольшие кусочки, но тут было намного больше разновидностей, чем я ожидал.
— О, Мистер Бенно!
— Господин Бенно, сэр!
Двое детей замахали мне руками, а главарь этого действа была Мэйн, и мой ученик, Лютц. Лютц был одет в униформу ученика моего магазина, но Мэйн была одета в ту же одежду, что и обслуга. Я небрежно помахал этим двум, подзывая их, а потом, как только Мэйн оказалась в пределах досягаемости, я ударил ребром ладони ее по голове.
— Мэйн, что ты здесь делаешь?
— Ай-ай-ай! Я просто помогаю, хорошо?
Пока она терла голову, спрашивая, не было ли это очевидным, основываясь лишь на ее одежде, я протянул руку и сорвал ткань, покрывающую ее лицо.
— Иди и переоденься, сейчас же. Я не хочу, чтобы кто-то из торговцев, которые вот-вот придут сюда, узнал, как ты выглядишь. Как ты думаешь, почему я пытаюсь сохранить в секрете существование маленькой девочки, изобретающую бумагу и делающую шпильки? Ты пытаешься все разрушить в моем магазине? Возможно, это какая-то нелепая самореклама?
— Угх… пойду переоденусь. Лютц, будь тут, хорошо?
Я вернул ей ее одежду, и она быстро вышла из конференц-зала. Наблюдая, как она уходит, я слегка вздохнул. Мэйн необычно умна для девушки ее возраста, и вникает в происходящее очень быстро. Она знает то, что ей не следовало бы знать. Несмотря на это, она ужасно мало внимания обращает на свое окружение. Это, скорее всего, довольно нормально для ребенка, но на самом деле было очевидно, как мало она задумывается о том, насколько же сильно она выделяется и насколько совершенно не заботится о том, насколько это может быть опасным.
Если было бы возможно, то лучше, чтобы она вообще не выделялась. Если такой ребенок без какой-либо серьезной поддержки будет выделяется слишком сильно, то для ничем хорошим это не закончится. Например, когда мой отец умер, и я унаследовал его магазин примерно в том возрасте, когда я достиг совершеннолетия. Все смотрели на меня свысока только за то, что я был неопытен, и всякие ужасные вещи происходили только из-за этого. Ребенок, только что прошедший церемонию крещения, будет лишь для них обычным мясом.