— Зачем ты дала этот рецепт главе гильдии?
Для того, кто пытается проникнуть в благородное общество, такой рецепт будет огромным оружием в арсенале. Мне бы хотелось так думать. Когда я посмотрел на Мэйн, то она просто поморгала, наклонив голову набок.
— Я отдала его Мисс Ильзе, хотя…
— Этот старый ублюдок собирается продавать его. Одно и то же, в любом случае.
Этот кекс только укрепит влияние этого дерьмового старика среди дворян. Мэйн нахмурилась, обеспокоенно смотря на меня, возможно, она поняла мое разочарование.
— Мистер Бенно, у вас всегда были очень плохие отношения с главой гильдии, не так ли? Почему так произошло?
Мне вдруг пришло в голову, что я, скорее всего, не рассказывал ей эту историю, но, когда я задумался над этим, фрагменты неприятных воспоминаний стали мелькать в моей голове.
— Когда я рос, он всегда околачивался в магазине моей семьи, а когда мой отец умер, этот ублюдок попытался заставить мою маму стать его второй женой, чтобы он смог поглотить и наш магазин.
Однажды, когда мой отец отправился в магазин моего дяди, чтобы поговорить о бизнесе, на него напал вор, который хотел только денег, и в процессе убил моего отца. Так как это все было рядом с городом, то мы смогли вернуть его труп, но он был разрезан так сильно, что моя мать заперлась у себя на некоторое время после того, как увидела его. А потом этот старый ублюдок радостно ворвался к ней прямо посреди ее горя.
— А? И тогда глава гильдии захотел, чтобы она стала его второй женой?
— Да. Она отказалась, конечно же, а потом он начал делать одну маленькую подлость за другой, преследуя нас. Это все еще продолжается! Помнишь, как трудно было зарегистрировать тебя в гильдии? Как он пытался найти оправдание, чтобы отклонить ваше заявление?
— Аааххх…
Мэйн и Лютц скорчили гримасу, вспомнив те времена, окончательно запутавшись в этой неразберихе. Этот старый маразматик не только причиняет мне боль, но и преследует всех, кто вокруг меня.
— Теперь же подумай, если бы тебе пришлось постоянно иметь дело с человеком, который подошел бы к тебе в тот момент, когда твой любимый человек умирает, и с огромной улыбкой на лице познакомил бы тебя со своей дочерью или, что еще хуже, постоянно пытался бы женить своих сыновей, которые намного старше меня, на ваших маленьких сестрах, которые еще не достигли совершеннолетия, как ты думаешь, ты смогла бы поддерживать хорошие, дружеские отношения?
Если бы я говорил и о бизнесе, то у меня есть всевозможные истории о необоснованных требованиях, которыми он завалил меня, но Мэйн не получит большой пользы от таких боевых историй. Этого достаточно, чтобы знать, что она сможет понять, насколько ужасен этот старый ублюдок.
— …Эмм, я думаю, опираясь на вашу точку зрения, что это означает, что компания Гилберта действительно так высоко ценится, да? Я не говорю, что глава гильдии не доставляет вам проблем со своей настойчивостью.
Она избежала прямого ответа, но, похоже, что она примерно понимает, насколько хлопотен глава гильдии.
— Итак, — продолжил я, — почему ты дала этому “хлопотному” главе гильдии свой рецепт?
— Я говорю, если вы действительно хотите знать… все, что я действительно хотела сделать, так это сделать сладости с Фрейдой, как я и обещала ей.
— Но потом ты заключила контракт, не так ли?
— Это всего лишь однолетнее эксклюзивное соглашение, понимаете? Из-за этого вы действительно злитесь на меня?
Наложение временного ограничения на этот контракт было удивительно хорошо продуманным шагом Мэйн, но я не уверен, что она сможет обеспечить этот пункт. Интересно, сможет ли Фрейда уговорить ее продлить срок монополии на неопределенный срок?
— …Так ты действительно собираешься открыть рецепт для общественности через год?
— Да, сэр. Я не хочу монополизировать сладости. Я хочу, чтобы их делали все люди!
Даже если она и говорит, что продала им монопольные права на рецепт лишь на один год, если же никто не сможет получить в свои руки сахар, то магазин главы гильдии, скорее всего, все еще будет иметь монополию на него. У меня появилось плохое предчувствие, хотя я и не хочу, чтобы меня оставили позади больше, чем меня уже оставили, ведь существует так много способов, которыми они смогут продвинуться еще дальше.
— Ты упомянула, что знаешь и другие рецепты, не так ли? Ты уверена, что не хочешь продать их мне?
— …Даже если я и продам их вам, то вы не сможете ничего с ними сделать, верно? У вас нет ни сахара, ни поваров.
Она тупо посмотрела на меня, наклонив голову.
— Что ты имеешь в виду?