— Ральф. Я знаю, это не мое дело, но тебе действительно нужно больше разговаривать с Лютцем.
— Это Лютц никогда не разговаривает! Независимо от того, сколько возражений он получает от нашей семьи, он делает все, что хочет! Даже в выходные дни он не приходит в лес, чтобы помочь добыть корм! Скажи мне, что именно он переживает?
Ральф внезапно бросает на меня свирепый взгляд, отбрасывает мою руку и кричит.
— Ральф, не будь грубым с Мэйн! Ее лихорадка все еще не спала!
— Извини…
Прекрасно понимая, что я монополизировала выходные Лютца, я поддерживаю его, думая: «Не причиняй мне головную боль своим громким голосом!»
— Разве Лютц не работает в выходные? Независимо от того, вызван ли он Бенно или работает на меня, ему всегда платят, верно? Не похоже, что он просто играет.
Кажется, что между ними вообще почти нет разговоров. Широко раскрыв глаза от удивления, Ральф слегка качает головой.
— … Я этого не знал.
Похоже, из-за напряженной обстановки в доме разговор зашел в тупик, но Ральф искренне беспокоится, что Лютц не вернется домой. В этом нет никаких сомнений. И в конечном счете с Ральфом должен говорить Лютц, а не я.
— Туули.
Я смотрю на Туули. Учитывая, что она пошла со мной покупать одежду, Туули познакомилась не только с Бенно, но и с несколькими его сотрудниками. Наверное, будет лучше, если она поедет с Ральфом, чем, если он вдруг заявится туда один.
— Пожалуйста, отведи Ральфа в Компанию Гильберт. Все нормально, если Лютц все еще не хочет идти домой, пока он в порядке. Ты можешь просто пойти и проверить, в безопасности ли он. Пожалуйста.
— Я тоже беспокоюсь о Лютце, так что надеюсь, все получится. Пойдем, Ральф.
Ральф оглядывается через плечо, когда Туули хватает его за руку и выводит из комнаты. Я могу ответить ему лишь бессильной улыбкой.
Ральф всегда был старшим братом, который заботится о других. Даже сейчас он беспокоится о Лютце, хотя и возмущен тем, что тот делает все, что ему заблагорассудится.
Хотя ни Лютц, ни Ральф не питают друг к другу ненависти, отношения между братьями испортились. Я закрываю глаза и надеюсь, что Ральф сможет нормально поговорить с Лютцем.
Когда я просыпаюсь, солнце уже садится. Из окна прямо мне в лицо падает яркий луч света.
Похоже, Туули уже вернулась из магазина Бенно. Я слышу, как она готовит ужин на кухне. Мне хочется пить, поэтому я беру деревянную чашку и утоляю жажду. Как будто почувствовав мое движение, Туули высовывает голову из открытой двери.
— Мэйн, ты проснулась? Как ты думаешь, ты сможешь поесть?
Как только я киваю и с шорохом сажусь, Туули приносит на кровать хлебную кашу. Пока я укладываюсь, она рассказывает мне, что произошло после того, как они отправились в магазин.
— Лютц был в магазине и выполнял свою работу должным образом. Он выглядел неплохо.
— Поняла. Это хорошо.
Я рада, что он не попал в беду после того, как покинул свой дом и не был отвергнут Бенно.
— Когда он нашел Лютца, Ральф велел ему поскорее вернуться домой и попытался вернуть его силой. Лютц сказал ему, что он беспокоит его в середине работы, и это переросло в спор. Ральф рассердился и ушел. Отец Ральфа тоже был на работе, и, похоже, он велел Ральфу оставить Лютца в покое.
У меня сжимается сердце, когда я вижу, как маленькая трещина в семье Лютца расширяется.
— Я понимаю, что ты волнуешься, но, Мэйн, если тебе не станет лучше, ты тоже не сможешь навестить его, верно?
— Да.
◆ ◇◆◇◆
На следующий день за мной приехал не Лютц, а Гил. Кажется, Лютц велел ему какое-то время подменять его. Хотя он и пытался достать меня, я не могу пойти в храм, так как лихорадка еще не спала.
Наблюдая, как я лежу на кровати, Гил с беспокойством всматривается в мое лицо.
— Сестра Мэйн, у вас все еще не спала температура?
— Да. Поскольку мне придется следить за своим состоянием в течение дня, даже после того, как она спадет, ты можешь прийти снова через три дня?
Гил озабоченно кивает, опускается на колени у моей кровати, хватает мою правую руку и наклоняет голову, словно целуя тыльную сторону моей ладони. Он прижимается лбом к моей руке и начинает молиться.
— Я молюсь, чтобы сестра Мэйн получила божественную защиту богини исцеления, Лунгшуммель.
— Спасибо тебе. Я молюсь, чтобы ты тоже получил благословение богов, Гил.
Гил ушел с болезненно неохотным выражением лица и, как и обещал, заехал за мной через три дня.