Выбрать главу

— Когда будешь добавлять краску, действуй медленно и примешивай по чутьчуть. Так смешается лучше. Для начала насыпь сажу на мраморную плиту. Затем сделай в ней маленькие ямки кончиками пальцев, залей в них льняное масло и смешай все шпателем. Много масла не нужно, и если тебе покажется, что его недостаточно, то добавляй по капле. Как перемешается, нужно будет все тщательно перемолоть пестиком.

Свои указания я сопровождала жестами рук, обозначая необходимое количество сажи и масла. Лютц молчал, обдумывая каждый свой шаг.

— И насколько ты говоришь тщательно молоть?

— Не могу сказать точно, от пигмента зависит. В прошлый раз это заняло около двадцати минут. Хм-м-м… Я думаю, ты закончишь к тому моменту, как в суповой кастрюле вода закипит. Хотя, если пигмент другой будет, можно в это время и не уложиться. Тебе нужно так размельчить смесь, чтобы она стала похожей на нежный бархат. Понадобится много терпения и выносливости, потому что процесс довольно утомительный и порой скучный.

Лютц удивлённо раскрыл глаза. — Иты справлялась с чем-то вроде этого? Ты, Мэйн?

— Тогда я была бойкой девчонкой. Все говорили мне, что я полна энергии, пока могу читать книги. У меня даже была идеальная посещаемость в школьной библиотеке.

— Несомненно, твоя живость быстро возвращается к тебе.

Я утвердительно кивнула. Тяжело было не жаловаться, ведь если бы не это тело, для меня всё могло быть значительно проще. Сколько я могла бы сделать, чего только добиться.

— Ладно. Я собираюсь обратно в мастерскую. Заходи в любое время, как будешь готова.

У ворот Лютц передал меня Франу и быстро зашагал к мастерской. Сперва я собираюсь в свою комнату, чтобы приветствовать прислугу, а потом уже пойду и в мастерскую, где я последний раз была еще до того, как слегла с лихорадкой. — Мне наконец-то стало лучше. Уверена, я как раз готова сходить в мастерскую. — Превыше мастерской лишь ваши занятия с Фэспилем, Мэйн.

Я была полна желания и решимости прямо сейчас заняться чернилами, но Розина лишь улыбнулась, не оставив и шанса избежать занятий. Я ожидала засады где угодно, но только не сейчас.

— Для освоения инструмента необходима ежедневная практика. Ты пропустила целых пять дней. Теперь, чтобы избежать потери и догнать необходимый вам уровень, занятия мы увеличим вдвое, а желательно бы и больше. Учитывая обстоятельства, пяти раз вполне должно хватить.

Голубые глаза Розины сияли в восхищении перед грядущей перспективой. Она не шутила, серьёзно намереваясь заставить меня учиться. Как я могла читать книги целый день напролёт, так и она могла заниматься музыкой. Чем дольше продолжался урок, тем счастливее становилась она. Немедленно, всеми силами, я затрясла головой.

— Нет, спасибо! Мне достаточно обычного расписания. Я буду очень прилежна, уверяю тебя!

Розина улыбнулась и протянула мне инструмент. — Очень хорошо.

Я взяла его и приняла положение для игры. Но во время моих попыток сыграть первую заданную песню, я заметила, что слова Розины оказались чистой правдой. Мой навык значительно упал за время болезни ия не могла играть как прежде. Пальцы будто закостенели и перестали слушаться, теперь нужно снова их тренировать с самого начала. Это не предвещало ничего хорошего в изучении второй песни.

В холодном поту я тренировалась до третьего звонка.

— Вот это настойчивость! — Розина улыбнулась и похвалила меня, когда прозвенел третий звонок.

Я ещё никогда не чувствовала себя так плохо, принимая комплимент от красивой девушки.

«Пора в мастерскую!» — с радостью вспомнила я, вот только Фран теперь встал у меня на пути. — За время твоего отсутствия скопилось много документов. Верховный жрец забеспокоился, услышав о твоей болезни. Идём в его кабинет, — Фран не собирался сдвигаться с места.

Я уже несколько дней болею дома, Верховный жрец, должно быть, волнуется. Но мне хотелось пойти в мастерскую… пропустить возню с документами, чтобы спокойно начать делать чернила.

— Оу… Фран… — Ятебя провожу.

— Моэйн, в такие моменты, как сейчас, нужно просто улыбнуться, не взирая на свои эмоции. В жизни не раз придётся делать то, что тебе не нравится.

Будучи не в силах спорить с Розиной, которой тоже всучили стопку документов, я печально опустила голову.

«Как тут можно улыбаться?» — подумала я со слезами на глазах, выдавливая из себя нервную улыбку.

— Ты права, Розина. Я всё понимаю. Идём в покои Верховного жреца… — с опущенным взглядом я отправилась к нему.

Не то, чтобы мне не нравилось помогать ему с бумагами, но… тот факт, что меня ждут вещи куда интереснее этого, которых я и так дождаться не могла все время своей болезни, портил мне все настроение, оставляя неприятный осадок.