— С-спасибо вам, вы и вправду нам очень здорово помогли. — Лютц отвел в сторону взгляд, все еще слегка смущенный от того что ему пришлось благодарить членов семьи. Его братья, тоже смутившись, точно также избегали встречаться с ним взглядом.
— Да нам не трудно.
— Ага, мы же мастера. Для нас это так, способ карманные деньги заработать.
Я всегда выражала свою признательность Тули крепкими и быстрыми объятьями, но это было лучшее на что были способны три брата. И все же, это был большой шаг вперед по сравнению стем как они раньше вообще почти не разговаривали друг с другом. Я наблюдала за всей этой сценой, сдерживая улыбку, пока они не заметили что я смотрю на них и их непривычная расслабленность мигом исчезла.
— Мэйн, хватит пялится! — То что они трое произнесли эти слова одновременно, заставило мою улыбку только увеличится.
— Лютц, давай, уводи уже Мэйн!
— Ага, нам надо прибраться!
— Мэйн, пошли! — Лютц за руку вытащил меня из дома, после того как я своими глазами увидела никогда ранее не показываемый этими тремя братьями уровень понимания между собой. Жаль, что мы ушли, мне очень понравилось с какой душевной теплотой они общались и я готова была еще и еще наблюдать за этим.
— Мэйн, хватит лыбится и лучше начинай думать: Это все что тебе надо? Осталось только раздобыть рисунки от Вильмы? — Лютц намеренно поднял другую тему. Похоже он и вправду не хотел говорить о том как он и его братья чувствовали и действовали по отношению к друг другу. Я тихо рассмеялась и снова вернулась мыслям о создании книги.
У нас была бумага. Были чернила. Были трафареты с вырезанным текстом. Валик и мимиограф для печати. И вправду, все что нам осталось достать для создания книги это изображения от Вильмы. Но все же было жаль, что обложка будет всего лишь из некрашеной белой бумаги.
— Эй Лютц, если бы у тебя будет время, не мог бы ты сделать немного бумаги с растениями внутри? Я хочу ее использовать для обложки.
— Это как та бумага которую ты сделала еще тогда давно? Да, красиво получилось. Ничего сложного, сделаю. Завтра специально для этого схожу с детьми в лес.
Теперь когда все было сделано и оставалось только дожидаться когда Вильма закончит со своей частью работы, я начала проводить свои дни в блаженстве чтения в читальной комнате. В один день, после того как я поела и радостно предвкушала последующее чтение, пришел ребенок из приюта и передал послание Гилу, что вскоре вошел ко мне в комнату.
— Сестра Мэйн, Вильма закончила трафареты рисунков. Этот ребенок заходил сказать что она хочет что бы вы посетили ее завтра, так ей надо кое что спросить у вас.
От слов Гила мои глаза наверно засветились от радости. То что трафареты для иллюстраций были готовы означало что мы могли приступить к печати:
— Гил, приготовь мастерскую к печати на время после ланча. Розина, не сходить ли нам в приют?
— Сестра Мэйн, пожалуйста, успокойтесь. Приют ведь еще не получил божье благословение. — Напоминание Розины напомнило мне что в приюте ели позже чем ела обычно я. Гил только рассмеялся, после того как я снова уселась обратно.
— Я сообщу вам когда мастерская будет готова к работе. А вы пока, попробуйте хотя бы заучить некоторые молитвы — сказал он, напомнив о еще одном задании что дал мне верховный жрец.
Как мне и было предложено, я заучивала молитвы, так и вертясь от нетерпения и возбуждения. Верховный жрец велел мне учить мне именно эти молитвы, так как они будут применятся если Рыцарском Ордене запросит от храма помощи осенью.
«…Ох, точно. Я должна проверить как там мои церемониальные одеяния.»
После того как мне сообщили что дети поели, я быстрым шагом, в сопровождении Розины поспешила в приют. Вильма уже ждала нас в обеденной зале, на лице у нее вместо ее обычной улыбки в этот раз было выражение беспокойства и неуверенности. На столе рядом с нею лежал лист бумаги.
— Пожалуйста, если вас не затруднит, посмотрите что у меня получилось.
— Силы Небесные! — воскликнула в удивлении Розина, после того как заглянула мне через плечо.
Тщательно и аккуратно сделанный трафарет, демонстрировал явные следы фирменного стиля работы Вильмы, если можно так выразится. В этой работе большое внимание было уделено выразительности линий иллюстрации при их явно меньшем чем обычно количестве. Трафарет изображал Бога Тьмы встретившего Богиню Света. Бог Тьмы по большей части был целиком вырезанным единым силуэтом, а Богиня Света, привлекала к себе внимание удивительно детальными складками на одежде и тенями что отбрасывали ее волосы, при том что богиня была вырезана целиком из белой бумаги, это была несомненно работа мастера. Мне немедленно захотелось провести пробную печать, что бы увидеть, как это будет смотреться на книжной иллюстрации.