Еда представляла из себя сухари, размоченные в молоке с добавлением мёда. Выглядит вкусно и аппетитно.
— Лютц, — продолжает он, — пока я помогаю ей сидеть, ты не мог бы покормить её?
— Я не очень хорош в этом, так что я, вероятно, могу испачкать одежду.
С обеспокоенным выражением лица, он указывает на мою синюю робу. Поскольку это одежда знати, она сделана из дорогого, высококачественного материала. Если испачкать его — это будет большая проблема. Ещё одна проблема заключается в том, что эти робы надеваются через голову. Поскольку я не могу двигаться, снять их с меня, удерживая моё тело в вертикальном положении, было бы огромным делом.
— Так, похоже это целая головоломка, не правда ли.
— Марк, сходи за твердыми кусочками мёда. Если она не может шевелиться, снять с неё эту одежду будет большой проблемой.
По указанию Бенно, Марк принёс небольшой кусочек кристаллизованного мёда. Он твердый и колкий, как компэйто (Прим. пер.: Компэйто — японские традиционные карамельные конфеты, имеющие португальское происхождение). Крутя его во рту, он постепенно начинает рассасываться, и его сладость наполняет всё моё тело.
Похоже, что пропуск всего одного приёма пищи создал серьезную нехватку энергии. Когда кусочек мёда окончательно растаял, я ощутила прилив сил. Я взяла ещё пару кусочков, и пока рассасывала их, Бенно грубо почёсывал свою голову.
— Мэйн, старший священник говорил что-нибудь об использовании вашей маны? Он интересовался твоим самочувствием, или говорил вам о том, что что-то подобное этой ситуации, может произойти с тобой…?
Я вспоминаю сегодняшнее утро.
— Хммм, он говорил, что я должна делать посвящения настолько долго, насколько мне позволяет моё самочувствие. Посвящения создавали в моём теле непередаваемую легкость и свежесть, так что я и не воспринимала их как нагрузку
— Ах, я вижу. Но поскольку «пожирание» преследует тебя на протяжении всей жизни, ты попросту привыкла к тому, что тело всегда переполнено маной, не так ли? Может ли быть такое, что-то, к чему ты очень привыкла, уходит, тем самым вызывая некоторую ненормальность?
— Возможно вы правы
Я концентрирую свою волю, ослабляя печать, которая сдерживает мою ману. Медленно и осторожно, позволяю крошечному кусочку тепла течь через моё тело. Тут же я почувствовала, что мои холодные пальцы стали теплеть. После того, как я убедилась, что не оставила без тепла и кусочка тела, я закрыла печать.
— Похоже, ты был прав», — говорю я. — Мое тело стало немного теплее.
Лютц немедленно произнёс: «Удостоверься что не переусердствовала, а то можешь перегреться и потерять сознание», — предупреждает он, полностью отдавая себе отчет о моих возможностях.
— … Я думаю со мной всё будет в порядке.
Теперь, когда тепло вернулось в мои руки, я медленно пытаюсь сжать и разжать кулак. Это удаётся с большим трудом, но хоть что-то по сравнению с тем что было.
Когда Бенно увидел это, он с облегчением положил свою руку на грудь.
— … Мэйн, большая часть информации, которую я имею о «пожирании», — это слухи. Вы должны спросить главного священника о мане. Он юн, но довольно умён для священника в синей одежде.
— … А? Он юн?
Я несколько раз моргнула от недоумения. Бенно пробормотал что-то про себя, про то, как сложно объяснить, как молод кто-то, такому ребёнку как я.
— Он выглядит лет на двадцать два или двадцать три? — спрашивает он. — Выглядит как неопытный, как будто не прошел через многое, так что может показаться и моложе…
— Не может быть! Мне показалось, что он выглядел на тридцать! Не думаю, что он моложе вас, мистер Бенно!
— Мэйн, — говорит он, сверля меня взглядом, — Вы так в этом уверены?
Я думаю, что лучше об этом не говорить.
Главный священник очень сдержан, у него есть своего рода достоинство, он умеет руководить другими и уверенно держит звание главного священника. Разве все это не занимает много времени?
Пробубнив про себя, я начинаю двигать телом, постепенно поворачиваюсь и готовлюсь встать. Из-за того, что я ещё недостаточно пришла в себя, я падаю с кушетки.
— Мэйн! — вскрикнул Лютц.
— О чём ты только думала делая это, какая дурость! — прокричал Бенно.
— Я просто подумала, что пора вставать…
Все трое разозлились на меня за это.
— Минуту назад вы и пошевелиться не могли! — кричит Бенно. — Вы думаете, что после этого, можно так легко подняться?
— Ах, — говорит Марк, — кажется, тебя и на мгновение нельзя оставить одну.
— Пожалуйста, — просит Лютц, — просто оставайся на месте!