- Макс, остановись! Ты сломаешь ей кости, - возникший в поле зрения Святослав подействовал на Макса отрезвляюще.
Мужчина тут же отпустил Завьялову, отшатнувшись от нее в сторону, и только почерневшие глаза вампира говорили о том, что он все еще находится во власти эмоций.
- Все хорошо, Свят, - прошептала я, не отрывая взгляда от лица Максимилиана. – Я в порядке.
Ложь, наглая и беспросветная ложь. Внутри я будто снова умерла, и ничего, кроме всепоглощающей пустоты... Огромная черная дыра, поглотившая все, что мне удалось с таким трудом склеить из остатков моего разбитого сердца. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя таким ужасным чудовищем, как сейчас, глядя в глаза мужчине, которого я любила и которого самолично уничтожила прямо здесь и сейчас... или быть может не сейчас? А три года назад?
Глава 8 "Исповедь"
Покончив с «приветствиями», все рассредоточились по комнате и вновь замолчали. Начать разговор, ради которого мы собственно и собрались, оказалось еще труднее, чем представлялось изначально. Мне не хотелось ворошить прошлое, возрождая в памяти не самые легкие три года моей жизни, а остальные видимо просто не знали с чего начать. Глядя на наши душевные метания, Деметрий вновь решил взять на себя роль посредника, дабы хоть как-то сдвинуть дело с мертвой точки.
- Полагаю, у вас много вопросов, - нарушая гнетущую тишину, начал священник, - пожалуй, я начну, а Марина, по мере сил и возможностей, продолжит.
Никто возражать не стал, и я в который раз мысленно поблагодарила Диму за все то добро, что он успел сделать для меня.
- Начну с того, что еще раз представлюсь. Меня зовут Деметрий Николаидас. Опуская подробности моего детства и юности, перейду сразу к настоящему. Официально я значусь одним из основателей фонда помощи нуждающимся под названием «Восход». Мы проводим благотворительные мероприятия и собираем деньги на нужды тех, кому в этой жизни не повезло родиться с золотой ложкой во рту. Вот только наши «подопечные» не все – простые смертные. Я бы даже сказал, что многие.
- Что вы подразумеваете под «не простыми смертными»? – поинтересовался Святослав, прожигая в Димке дыру желтыми глазами с узким зрачком. Но это совершенно не испугало падре, а наоборот, даже позабавило.
- А сами как думаете? – вопросом на вопрос ответил Николаидас и расплылся в снисходительной улыбке. – Через мои руки прошло немало оборотней, ведьм, вампиров, и много других представителей подлунного мира. Всех их, так или иначе, постигло несчастье, имя которому – одиночество. На мой взгляд, нет ничего страшнее для человека, чем остаться один на один с собственным горем, не имея возможности хоть с кем-то разделить его.
- И что стало с теми, кто, как вы выразились, «прошли через ваши руки»?
- По-разному. Кого-то я вижу каждый день, проходя по коридорам нашего центра. Получив помощь, они загорались желанием присоединиться к другим волонтерам и также подарить кому-нибудь свои нерастраченные заботу и участие. Кто-то, получив помощь, пускались на поиски своего счастья. Их судьбы, к сожалению, остаются для нас загадкой.
- А неофициально? – подал голос Максимилиан, пристально изучая мое лицо своими черными глазами, - чем вы занимаетесь в свободное от милосердия время?
- Все тем же, с той лишь разницей, что работа, выполняемая другими «волонтерами» носит более тяжелый характер.
- Другими словами, вы воспитываете из них послушных «цепных псов», готовых по указке хозяина вцепиться неугодному в горло? – Шнайдер обжег нас двоих колким взглядом, от которого в груди неприятно кольнуло, - уж что-что, а запах крови я могу учуять за версту. От вас ею так и разит!
- Вы понятия не имеете о том, о чем говорите. Мы никого не заставляем делать то, что человек не хочет. Все происходит на добровольной основе.
- Позвольте вам не поверить. Женщина, сидящая по левую руку от вас, убивала, от силы, раз пять, и все это были «полуночники».
- С тех пор многое изменилось, Максим, я изменилась. И не в лучшую сторону.
- Эти люди воспользовались твоим положением, выставив все так, будто они ангелы, спасающие тебя от смерти. И теперь ты обязана отплатить им за их «помощь»! – взвилась Настя и осуждающе посмотрела на Деметрия.