- Самое главное, что я вовремя успел принять необходимые меры. Тебе придется полежать еще немного, пока организм окончательно не окрепнет после переливания. А я пока схожу вниз, принесу немного льда для компресса, наш уже почти кончился.
- Хорошо. Дим? – я с трудом смогла оторвать руку от постели и ухватить мужчину за запястье, прежде чем тот успел встать с кровати и удалиться из комнаты. Наши взгляды встретились, и падре замер в ожидании, пока я скажу то, что хотела. – Спасибо! Ты очень многое сделал для меня, и я безмерно благодарна тебе за это. Не знаю, как мне удастся отплатить за твою доброту…
- Ты ничего мне не должна! – перебил меня Димка и крепко сжал мою ладонь в своей. – Мы через многое прошли за эти три года, и не раз спасали друг другу жизнь, так что я с уверенностью могу сказать, что ты уже давно не одна из моих подопечных. А нечто большее.
- Как и ты для меня.
- Я рад, что в этом вопросе мы сходимся во мнениях, а сейчас отдыхай. У нас впереди трудный день, так что нужно, чтобы и ты, и я успели отдохнуть хотя бы пару часов.
Деметрий встал, погасил настольную лампу, которая до этого служила единственным источником света в комнате, и тихо вышел за дверь, оставив меня одну. Усталость накатила с новой силой, и я не заметила, как вновь погрузилась в глубокий, но довольно тревожный сон.
Мне снилась подворотня, в которой я когда-то нашла себе убежище после того, как покинула кладбище и свою могилу. В воздухе витал гнилой запах мусора, а под ногами то и дело хрустело битое стекло. Я шла вдоль по переулку, шатаясь из стороны в сторону, и все мои мысли занимала только одна цель – жажда!
Мое горло раздирало от нестерпимого желания испить свежей горячей крови, но, как назло в темных закоулках не нашлось ни одного живого существа, способного облегчить мои страдания. Крысы разбегались, стоило им только учуять меня, а дворовые псы обходили эти места десятой дорогой. От голода я едва соображала, но продолжала шагать вперед, когда почувствовала то, о чем думала все это время.
Кровь!
Ее аромат дурманил голову, заставляя ускорить шаг, и вскоре в поле моего зрения угодила смутно знакомая фигура. Именно от нее и исходил желанный запах, от которого пожар, охвативший горло, растекся по венам, завладевая все мое тело без остатка. Я почувствовала, как заныли десна, выпуская на свет два тонких клыка.
Вблизи оказалось, что передо мной мужчина, одетый в черный строгий костюм. Его темные волосы шевелил ветер, донося до меня не только запах крови, но и тонкие нотки одеколона с примесью мяты. Я подобралась к нему так близко, что могла разглядеть каждую мелочь в его образе.
Моя рука легла на широкое плечо, тем самым заставляя случайную жертву развернуться ко мне лицом. Свет уличного фонаря скользнул по чуть загорелой коже, отразился в дымчатых стеклах очков и, наконец, позволил мне рассмотреть человека целиком.
Деметрий.
Прежде чем маг успел сказать хоть слово, я бросилась на него, готовясь вцепиться клыками ему в горло, и тут же с криком проснулась, понимая, что на самом деле вокруг меня не темные дебри городских трущоб, а крохотная спальня в отеле, где мы остановились позавчера. Лоб покрылся испариной, а пальцы с такой силой сжали одеяло, что порвали ткань в нескольких местах, оставив после себя длинные прорези.
- Вот черт!
Меня трясло и знобило от пережитого кошмара, а одежда неприятно липла к телу. Осмотрев комнату, я увидела Димку, мирно спавшего на соседней кровати. Его пиджак аккуратно висел на спинке стула, а сам мужчина лежал на спине поверх покрывала в рубашке и брюках, заложив одну руку за голову, а вторую устроив у себя на груди.
Моя возня его никак не побеспокоила, так крепко он спал. Что, впрочем, не удивительно. Две ночи подряд мы носились по городу без сна и отдыха, и если я еще как-то могла продержаться в силу своих способностей, то Деметрию здоровый сон был жизненно необходим.
Выпростав ноги из-под одеяла, я кое-как встала и подошла к постели Димы. Рука сама собой потянулась к его лицу, убирая упавшую на глаза челку. В ответ на мои действия Николаидас что-то буркнул во сне, но не проснулся, а только повернул голову к окну, из-за чего непослушные волосы вновь упали на лоб.