Каждый держал в руке красный колпак. Затем рабочие принялись торжественно натягивать их на стриженые или заплетенные в косу волосы.
– Вы мисс Балстрад? – Высокий мужчина с красными, обметанными от резкого фенианского ветра щеками, протянул мне руку. – Я – Хайрд Голингстрид, лидер нашей группы.
– Вашей группы? – как можно вежливее уточнила я, пожимая большую мозолистую ладонь.
– Галатинский бунт вдохновить нас, – заявил Берик. – Народ восстать против короля, мы тоже хотеть бороться.
Он достал из кармана тонкий потрепанный проспект и протянул мне это взрывоопасное оружие. Название было новым, такого я еще не видела, но внизу красовалось отпечатанное имя моего брата.
– О… – негромко произнесла я.
«Упорство разбивает цепи» – тянулось через всю страницу. Я открыла брошюру, пролистала и мельком прочла несколько строк, узнавая знакомый слог Кристоса. Дата, отпечатанная внутри на обложке, свидетельствовала, что книгу издали незадолго до моего отбытия в Фен. Брат по-прежнему писал, и это внушало щемящую надежду.
Разумеется, мне бы и в голову не пришло, что его труды дойдут до фенианских ткачей. Я неохотно, но все же вернула проспект, ведь эти люди явно ценили книжицу, хоть и не все могли ее прочесть.
– Я и не знала, что… Простите, я мало знаю о фенианской политике. Но я думала, вы сами выбираете правительство.
– Фенианская политика, мисс Балстрад, это деньги, – покачал головой Хайрд. – Да, мы сами выбираем, но только тех, кто… как сказать – залез на горбушку своему брату, у кого хватает денег на выборы. А тем временем наш труд опасен, жалованье ничтожно, а семьи голодают, когда фабрики закрываются.
Я тяжело сглотнула, не зная, что ответить. В Галатии мы боролись за другое – за то, чтобы поменять правительство и иметь в нем своих представителей. Однако корни восстания произрастали из того же места – из неуважения к простому люду.
– Мы не хотеть вас напугать, – вмешался Берик, неправильно истолковав мое молчание.
– Я вас не боюсь, – с улыбкой заверила я. – Но все же не совсем понимаю, что вам нужно от меня?
– Мы знаем, что готовим большую партию товара для вас, хотя выручка осядет в карманах рилькфенов – то есть заводчиков и фабрикантов, по-нашему. – Хайрд склонился ко мне. – Мы постараемся как следует выполнить задание, но не удивляйтесь, если до вас дойдут слухи о возникших неприятностях.
– Каких неприятностях? – Я против воли отступила назад.
– Рилькфенам нужна прибыль. А мы их ее лишим, – заявил он. – Чтобы заработать золото, мы должны произвести товар точно в срок. Мы его нарушим.
– Разве вы не можете просто не выйти на работу?
– Можем, но тогда нас просто заменят. Нет, мы всадим кинжал в их слабое место, а они даже не узнают. Пусть потом гадают, что за черви завелись в их соленой треске, – ухмыльнулся Хайрд. Я подавила смех, галатинцы это выражение бы не поняли. – Они знают, что мы недовольны. А теперь почувствуют всю силу недовольства.
– Но наш заказ должен остаться нетронутым.
– Надеюсь на это, – улыбнулся Хайрд. – Как только мы завершим ваш заказ, станки сломаются…
– Понятно.
Я обдумала сказанное. Они не просили моего разрешения или благословения на свою авантюру. Просто практичные фенианцы по обычаю предупредили о проблеме или возможности ее возникновения.
– А теперь лучше возвращайтесь к своей спутнице.
– Почему вы рассказали мне, а не ей?
– Вы галатинка, член движения реформаторов, – пожал плечами Хайрд. – А про нее мы ничего не знаем, она может искать собственную выгоду.
– Моя подруга никогда вас не выдаст. Я ей доверяю, – призналась я.
– Хорошо, но все же окажите услугу – не раскрывайте ей ничего, что могло бы нас скомпрометировать. Например, наши имена…
– Разумеется, – пробормотала я.
– И еще кое-что. – Хайрд откашлялся. – Может быть, когда-нибудь ваше новое правительство придет на выручку фенианским рабочим. Надеюсь, тогда вы вспомните нашу любезность.
Я кивнула, тем самым заключая сомнительное соглашение, по сути выступив неофициальным представителем правительства, которого пока не существовало.
6
Выйдя на улицу после разговора с Хайрдом, Бериком и их молчаливыми товарищами, я крепко задумалась. В квадратном дворе, примыкающем к фабрике, меня поджидала Альба. Темный камень строения и отполированное дерево являли собой суровую картину, и на этом фоне накрахмаленный платок Альбы и ее строгое серое платье мало выделялись.