– Мы не можем оставить никого, ни одного дворянина! Вспомни, что они сделали, Балстард, проклятая твоя душа! Ты же видел эти реки крови – их пролили наши сограждане. Неужели ты забыл, что все это дело рук знати…
– Такое не забывается, – терпеливо ответил Кристос. – Но наша армия состоит из реформаторов, а не только из Красных колпаков. Большинство из них не одобрят… Что ты там задумал, Нико? Казнить поголовно всех аристократов?
Нико стиснул зубы и молча уставился на Кристоса. Ответ был ясен.
– Я не собираюсь устраивать тут чистку или резню! Не за это мы сражались, – вскипел Кристос.
– И что же тогда ты намереваешься делать? – требовательно поинтересовался Нико.
– Позволить избранному Совету выполнить свою работу, – решительно вмешался Теодор, пытаясь положить конец спорам.
– Ты! – фыркнул Нико. – Тебе вообще слова не давали. Твоя роль в этой пьесе окончена. Забирай свой королевский наряд и проваливай со сцены.
– Наряд у него точь-в-точь как у меня, Отни. И роль не менее важная! – рявкнул Кристос. – Он наравне со мной руководил армией, так что имеет не меньшее право находиться здесь, чем ты.
Глаза Нико сверкнули холодом.
– Это еще как посмотреть!
– У нас есть и более насущные заботы, – негромко вмешалась я, но слова эхом раздались в воцарившейся тишине. – Мы захватили руководство армии роялистов. Мерхевена, Поммерли, еще несколько дворян высших чинов. И короля.
– А как насчет королевы? – вставил Нико. – И их детей?
– Большинство королевских детей – реформаторы, – ответил Кристос.
– Младший сын – совсем ребенок, слишком мал, чтобы привлекать его к ответственности. Мать прячет его, скорее всего, в Серафе. Я бы предпочла притвориться, что мы о них не знаем, и позволить им сбежать. Но у нас леди Аполлония.
Теодор плотно сжал губы и вцепился в крышку стола так, что костяшки побелели.
– Полагаю, – осторожно начал он, – будет правильно позволить решить их судьбу избранному Совету.
– Судебное разбирательство должно быть тщательно задокументировано и проведено – насколько это вообще возможно – строго в рамках правового поля, – вмешался Сайан. Пока мы спорили, он молчал, но теперь, когда определилось направление дальнейших действий, добавил свои указания: – Это начало Республики. Все должно быть чисто.
– Чисто! – фыркнул Нико. – В этом нет ничего чистого, серафец.
– Я знаю, что такое война. Я знаю, что это грязное дело. Но вы – правители Республики – должны быть не запятнаны.
– Правители. Мне нравится, – кивнул Кристос.
– Не слишком привязывайся, – посоветовала я. – Совету решать, как долго вы будете править.
– А также, – с безумной ухмылкой добавил Нико, – как долго еще дворянам и членом королевской семьи носить свои головы.
57
На следующее утро в открытом зале Публичного архива состоялось заседание Народного совета. Новорожденной Республике Галатия предстояло принять первое важное решение – что делать с лидерами роялистов.
Я наблюдала за дебатами. Нико произнес страстную речь, ратуя за быструю казнь. Затем последовали несколько осторожных выступлений, посвященных тому, что казнить сдавшихся врагов не принято; адвокат по имени Морис Форрест пересказал ужасно скучное изложение истории судебных процессов по делам об измене родине в Галатии; южанин-солдат Вернон Харрел, с которым я последний раз беседовала в полевом госпитале Хеймиша, произнес прочувствованную речь во имя правосудия.
Вскоре все члены совета, которые пожелали высказаться, завершили выступления. Я обещала Полли высказаться в защиту справедливого обращения с заключенными. Как частное лицо. Собираясь с мыслями, я сделала глубокий вдох. У меня не было права голоса, но Совет, прежде чем принять решение, мог выслушать мнения публики.
Я встала.
– Прошу позволения говорить.
Кристос взглянул на меня с ошеломленным видом. Его удивило не то, что я присутствовала на заседании, а то, что пожелала участвовать в публичных дебатах. С тех пор как у меня последний раз была такая возможность, многое изменилось, с сожалением подумала я.
– Говори, – сказал Кристос.
– Я не законовед. Не имею представления ни о законах, ни о юридических прецедентах казни военнопленных. Впрочем, как большинство из вас, – начала я. Тут и там раздалось несколько смешков. – Я не солдат. Я не сражалась на поле боя вместе с вами. Но точно так же рисковала жизнью и знала, что, окажись я пойманной, враг не проявит ко мне даже того малого уважения, что мы сейчас оказываем лидерам роялистов. – Услышав это, наиболее рьяные Красные колпаки согласно закивали. – Вам необходимо принять первое важное решение. От него зависит, какими вас запомнят. На его основании мы будем строить будущее Галатии. Пощадим ли мы врага или поступим по закону? – Я помолчала. – Сочтем ли милосердие трусостью, а месть – справедливостью?