– Возможно, он согласится, если мы подожжем плитки, – усмехнулся Сайан. – Пошли, Кристос, я согласен на «Кусающего дракона»!
В гостиной царило тепло, то и дело раздавался хохот Сайана и Кристоса, но Теодор сидел очень тихо. Так тихо, что я почти не заметила, как он улизнул в нашу спальню.
59
На следующее утро первым делом я отправилась во временный лазарет, где разместили раненых с обеих сторон, пострадавших в битве за город. Офис Лорда Монет выглядел все так же величественно, но теперь фасад украшали серо-красные знамена, словно провозглашая, что знать здесь уже не имеет никакой власти.
– Софи! – через все переполненное больными помещение крикнула Эмми. Несколько врачей и сестер милосердия наградили ее неодобрительными взглядами.
Та этого не заметила – уже мчалась ко мне по палате, заваленной тюфяками, телами, одеялами и повязками, что валялись прямо на полу.
– Ты здесь! – вскричала Эмми, заключив меня в объятия.
– Да, – отозвалась я, невольно улыбнувшись. – Как и ты.
Улыбка Эмми угасла, хоть она и старалась не подавать вида, что вымоталась.
– Ах, Софи… Мы так стараемся. Изо всех сил. Ты не представляешь, как я жалею, что мало у тебя училась.
Я осмотрелась. Все было не так уж плохо, я видела ранения похуже. Но тяжелораненых размещали в офисах и приемных заведениях Лорда Монет, а не в этом открытом зале. Однако на лицах больных, что лежали на тюфяках, было написано страдание. Мужчины терпеливо переносили муки, иногда издавая тихие стоны и всхлипывания.
Забинтованные головы, бледные лица, липкие от жара лбы, красные пятна на повязках, культи на месте рук и ног. Может ли глиняная табличка облегчить подобную боль?
– Позови остальных, – тихо сказала я.
Эмми поспешила привести Лиету, Вению и Парит из другого угла зала, где те работали. Я ждала, стараясь не принюхиваться к запахам смерти и угасания, которые оседали здесь повсюду и пробуждались с малейшим дуновением ветра, что возникал из колыхания юбок прошедшей мимо сестры милосердия.
Женщины радостно приветствовали меня, но я быстро разорвала объятия.
– Знаю, вы старались изо всех сил, – сказала я, – но если мы будем работать вместе, то добьемся большего ради блага этих людей.
– Но как?
– Есть способы чародейства, которым нас не учили матери, – улыбнувшись, призналась я.
– Ты обнаружила новые способы? – нахмурилась Лиета.
– Ну конечно – ведь наши матери не учили нас зачаровывать нити, – вмешалась Эмми.
– Не только это. Я объясню чуть позже… – Я закусила губу. В глубине души я не хотела делиться обретенными знаниями, расширять круг людей, которые получат доступ к открытым мной силам. Но кто дал мне право это скрывать? – Просто возьмитесь за руки.
Я взяла за руки Эмми и Лиету, а те – Парит и Вению, и начала сгущать облако чар, ощутив, как энергия женщин струится вместе с моей, золотой дымкой устремляясь вверх.
Я словно сжимала в руках полную горсть шерстяной пряжи, опутывала ее световыми нитями, а потом вплетала их, погружая глубоко в одеяла и повязки. Я трудилась, словно машина, фенианский ткацкий станок, одновременно поддерживающий вращение нескольких нитей, уподобившись челноку громадного механизма.
Эмми изумленно ахнула, потрясенная Лиета недоверчиво улыбнулась, Парит побледнела, а Вения так крепко схватила Эмми за руку, что у нее побелели костяшки. Затем она взялась за ладонь Парит, и круг замкнулся.
Сила хлынула в воздух, я поймала ее, влила в облако чар над нашими головами, придавая ему прочности. В течение получаса каждый клочок ткани в зале был напоен магией и сиял золотом, видимым лишь глазам чародеек.
– Софи, – тихо позвала меня Лиета, – что же это за чудо такое?
– Все то же самое, что делаете вы, бабушка, – прошептала я, испытывая благоговейный трепет – такими сильными получились чары. – Просто выполняется немного иначе.
– Ты можешь сделать в одиночку то, что мы сотворили все вместе? – недоверчиво спросила Эмми.
– Да, – призналась я, – только гораздо медленнее и не так мощно.
– Как ты об этом узнала? – не то любопытствуя, не то обвиняя, поинтересовалась Парит.
– Я увидела, как серафцы зачаровывают музыку, и поняла, что могу управлять магией без иглы и ниток.
– Серафскую музыку мы испробовали на своей шкуре, – язвительно усмехнулась Вения. – В жизни мне не было так плохо, разве что в те дни, когда я мучилась утренней тошнотой.
– Так я узнала, что не нужно брать в руки объект и вручную накладывать магию. Что можно зачаровать вещь напрямую. А потом я сложила это представление со своими знаниями о чарах, – сказала я, пожав плечами.