– Не думала, что ты приедешь сам, – наконец сумела выдавить я.
– Конечно, я поехал сам! Когда узнал, что ты здесь, ничто не могло меня удержать.
– Даже война?
– И она тоже, – отмахнулся Теодор. – Разве что пришлось бы отбиваться от роялистов, но этого не произошло.
Я взяла его руки в свои, заставила Теодора сесть рядом и принялась натягивать сырые башмаки.
– Пока что нет.
– Но скоро грядет, – предупредил Теодор. – Но теперь мы можем им противостоять. Ты не представляешь, с какой немыслимой скоростью мы экипируем солдат. Правда, на качество пошива лучше не обращать внимания. У нас есть заряды и порох, на подходе новая партия пушек. И все это сделала ты.
– В основном это заслуга Альбы, – возразила я. – К тому же, боюсь, мы принесли плохие вести о кораблях…
– Не забивай голову, – сказал Теодор. – Когда вернемся, ты сможешь поговорить со всеми офицерами в штабе, а пока… Пока я хочу тобой надышаться.
Мы забрались на задок повозки и уселись бок о бок на тюк с полотном, упиваясь нашей отвагой и мужеством, желанной близостью и не задумываясь о грядущем. Нас окутало уютное молчание, и я наконец сумела расслабиться. В эти украденные у войны мгновения мы были просто Теодор и Софи.
Вереница повозок направлялась в глубь страны. Кругом золотились поля, кое-где уже приступили к сбору урожая. Нам помахали сборщики яблок в саду. Крестьяне узнали серый с красным мундир Теодора, пусть даже и не догадались, что его обладатель – Принц-мятежник.
Разрушенных войной пейзажей мы по пути не встречали, зато то и дело попадались пасторальные картины сбора урожая. Люди работали спокойно, но оживленно. Осень здесь не так уж отличалась от той, что царила за сотни миль отсюда в ордене Золотой Сферы.
Мы поднялись на холм. Внизу раскинулся лагерь. На поле рядами, одна за другой, словно скирды сена, выстроились палатки. Издалека казалось, что соблюдался строгий порядок, но стоило подъехать ближе, выяснилось, что шатры не совпадают по размеру, к тому же залатаны вкривь и вкось.
А вот солдаты, упражнявшиеся на открытом плацу, выглядели как заправские вояки. Моему неискушенному взгляду их движения и развороты представлялись точь-в-точь такими же, как у гвардейцев, что маршировали по улицам столицы в честь дня рождения короля.
Кое-кто из повстанцев даже был в форме: коротких штанах из небеленого льна и мундирах серой шерсти с красной облицовкой. Глядя на печатавших шаг воинов, я порадовалась, что мы решили потратиться на отделку мундиров.
– Как вы определяете, кому сначала выдать форму? – поинтересовалась я, когда мы подошли к большому отряду в гражданской одежде, отрабатывающему приемы штыкового боя.
Увидев на концах мушкетов грозные заостренные клинки, я вздрогнула.
– Сначала мундиры получил Первый полк, – объяснил Теодор. – Большинство покорно следует распределению, которое придумал Сайан: полки формируются по мере вступления солдат в армию. Первый, Второй и так далее. Чем раньше вступил – тем большего уважения достоин. Это стимулирует как можно скорее вливаться в наши ряды.
– Сколько всего полков? – уточнила я.
– Четыре. В каждом десять батальонов по восемьдесят человек.
Я быстро перемножила в уме. Одеть предстоит еще многих, но если подумать – по сравнению с регулярной королевской армией бойцов у нас очень мало.
– Здесь вотчина интенданта, – объяснил Теодор, когда повозка остановилась у покосившегося сарая, стоявшего в окружении шатров и наспех возведенных брезентовых палаток. – Боюсь, на этом наша поездка окончена. Штаб-квартира там…
Теодор махнул в сторону холма, где высилось двухэтажное каменное здание с кирпично-красными ставнями и приветливо распахнутыми дверями. Меня внезапно осенило.
– А чей это сарай и дом? Неужели вы их… конфисковали у знати?
Возникни такая нужда, Нико, ни минуты не колеблясь, реквизировал бы целый квартал.
– Не совсем.
– Только не у крестьян! – запротестовала я. – Ты подумай, как это будет выглядеть со стороны: армия реформаторов выселяет с земель бедных фермеров.
– Не такой уж бедный этот фермер, – заметил Теодор, указывая на скромный дом с выложенными булыжником стенами и застекленными окнами. – Арендатор не из благородных, но считал, что владеет этой землей. Слышала, как после войны, что закончилась несколько поколений назад, за верную службу давали землю? Достоверно мне неизвестно, но по документам владение принадлежит младшему члену семьи Поммерли. Так что мы сочли за лучшее забрать поместье себе. А потом добрались сюда и обнаружили, что старикан Руфус ужасно этим опечален.