– Но мы все же вооружены, – напомнила я ему. – Многое успели доставить. Часть пушек и снаряды. Пока этого хватит…
– Нет, не хватит! Этого недостаточно, чтобы противостоять всей армии роялистов, особенно если мы намереваемся выступить на север и прорвать осаду столицы.
Я снова ушла в себя. Я бесполезна. Единственное, что я могла предложить, – это свои чары, и те оказались слишком слабыми. Осталось лишь наблюдать, как роялисты берут фенианское судно на абордаж, завладевая нашими пушками, порохом и всем, во что мы вложили столько сил.
22
– Это ведь не последние наши боеприпасы, – спокойно и твердо сказала Альба, проводя тонким пальцем по строчкам учетной книги. – Эта партия была бы… Ну-ка, взглянем…
– Мы не можем позволить себе никаких потерь! – взревел Кристос. – Нам нужен чертов флот!
– Не стоит винить их за то, чего у нас нет, – предостерегающе произнес Сайан. – Я так же разочарован, как и ты…
– Что-то не похоже!
– Ты не владеешь собой, – возразил Сайан. – Способность других держать себя в руках не означает, что у них нет чувств.
Кристос, клокоча, стиснул зубы.
– К сожалению, судно везло значительную часть пороха, – спокойно продолжила Альба, – однако зачарованных вещей не было.
– Слава Создателю, – выдохнула я. – Если бы они попали в руки к серафцам, те бы разгадали наши планы.
– Лучше предполагать, что противник догадывается о наших действиях, – предупредил Теодор. – Но зачарованный груз незаменим.
– У нас есть две дюжины пушек, – сказала Альба, закрывая учетную книгу. – А также холст и порох. Ну так что мы будем делать?
– Что? – огрызнулся Кристос.
– Как нам защитить наши капиталовложения? – холодно отчеканила Альба. – Восполнить потерю корабля я не могу.
– Ты, черт побери, должна была позаботиться, чтобы они доплыли до нас! – взорвался Кристос.
– Возможно, стоит причаливать к берегу где-то в другом месте? – предположила я. – Или же… пока вовсе остановить перевозку?
– От этого у нас не появится собственный флот, – яростно прошипел Кристос.
– Довольно! – заявила Альба, вцепившись в свою книгу, словно в спасательный круг. – За следующие пять минут мы точно флотом не обзаведемся.
– Састра-сет Альба права, – заметил Сайан. – Сейчас мы проблему не решим. К тому же у нас праздник, верно?
– Все яблоки уже съели, – грустно улыбнулась я. – Простите, что вам ничего не осталось.
– Не все, – возразила Альба, доставая горшок. – Я взяла на себя смелость запечь несколько плодов с кусочком сахара и мускатным орехом.
– Где ты умудрилась раздобыть мускатный орех? – поразилась я.
Специй у нас было еще меньше, чем сахара.
Альба выудила из кармана кисет и достала оттуда целый мускатный орех и крошечную серебряную терку.
– Берегу для особых случаев, – объяснила она.
– Полагаю, это именно он и есть, – хохотнув, покачал головой Теодор, и даже Кристос выдавил улыбку.
– Я была бы рада еще раз послушать игру на скрипке, – сказала Альба Теодору.
Улыбка коснулась уголков его губ, но глаза смотрели устало.
– Даже не знаю…
– Я бы тоже не отказалась! – подхватила я, кладя руку ему на колено.
Теодор смягчился, его улыбка стала шире.
Альба раздала всем по небольшой порции яблок в густом пряном сиропе, а мой принц взял скрипку и проверил струны. В футляре под скрипкой лежала стопка нот.
– Это те, что были у тебя дома, – заметила я, пролистав их.
– Они оказались в моем чемодане. Я случайно увез их в Изилди, и с тех пор они везде со мной.
– Композиция Маргариты, – сказала я. – Она играла ее перед мятежом Средизимья, у Виолы. Та, что звучит словно зимняя метель.
– Сыграй ее, – попросила Альба. – Так хочется вспомнить о снегах и о доме…
Сайан засмеялся, но не стал поддразнивать монахиню, как обычно.
Теодор опустил смычок на струны и извлек несколько пробных нот. Послышалась музыка – далекая, холодная и нежная, словно тихая зима, укрывающая суетливую столицу. Сейчас город ничто не усмирит, даже снегопад. Но на несколько мгновений я вообразила, как ветра устремляются из скрипки Теодора на Галатию, снег счищает с мостовых пятна крови, застилает шрамы и ожоги белоснежным полотном.
Вдруг сквозь завесу музыки снова пробились барабаны.
Сайан тут же вскочил на ноги. Вечер уже подкрался, однако последние лучи солнца еще ласкали лагерь. Меня затопил прилив гордости: мужчины вставали как один, бросали ром и пряные яблоки, хватали мушкеты и патронташи. Я сглотнула комок слез – скудным праздником пренебрегли ради выполнения долга.
Теодор убрал скрипку обратно в футляр, вздохнул и захлопнул его, а после мы заторопились вслед за остальными на плац.