Я вскарабкалась на квартердек. Сигнальщик на корме передал приказы Аннетт двум другим кораблям, что шли в кильватере. «Соловей» выдвинулся на позиции, развернул паруса и полетел по ветру. Аннетт оказалась права – корабль рассекал волны, словно изящный дельфин.
Вокруг тут же воцарилась с виду полнейшая неразбериха, но Аннетт действовала спокойно, звонким голосом отдавая распоряжения, а моряки на палубе быстро их выполняли. Разумеется, на самом деле ушло больше времени, но мне показалось, что расстояние между нами и кораблем противника мы сократили всего за несколько вдохов.
«Соловей», заблаговременно зачарованный, расцвел защитными заклинаниями, как и два других наших корабля. Мне осталось лишь одно: наслать проклятие на галеон роялистов. Я внимательно рассматривала его в поисках слабых мест. Несмотря на уроки Аннетт, я не очень хорошо представляла, как их обнаружить. Впрочем, я знала, что Аннетт наверняка будет целиться в такелаж и паруса. И я могла бы этому поспособствовать. Потеряв маневренность, противник не сумеет развернуться и сбежать.
Я принялась вытягивать из эфира темную магию, сплетая ее в грязную черную сеть, видимую одной мне. Я решила, что мы подобрались достаточно близко, и можно наложить проклятие на паруса вражеского корабля.
Я послала сеть к судну роялистов. Она, по-прежнему подвластная мне, заскользила ему навстречу, точно по волнам, будто ее нес тот же ветер, который дул в наши паруса. Я так разволновалась, что дух перехватило, – черная сеть зависла над кораблем противника. Никогда прежде мне не удавалось дотянуться на такое расстояние.
«Совершенствуюсь», – мрачно подумала я, вплетая проклятие в веревки и парусину. Я старалась работать быстро: притянула еще более темные сверкающие нити и усилила чары. Мы уже оказались возле вражеского судна, и чем ближе подходили к нему, тем легче было управлять заклинанием. Однако это говорило и о том, что время почти вышло.
Словно по сигналу «Соловей» открыл орудийные порты и дал первый залп по снастям роялистов. Над водой разлетелось эхо выстрелов.
Я моргнула – либо расчеты наводчика оказались безупречны, либо темные искры проклятия, мерцающие в такелаже, притянули ядра, как притягивал булавки большой магнит, что я держала на рабочем столе в ателье.
Отметив нанесенные повреждения, я принялась соображать, куда ударить в следующий раз. Пушечные порты роялистов все еще были закрыты. У меня тут же возникла сумасшедшая мысль: я послала темную сеть прямо туда и, стиснув зубы, вогнала чары в дерево. Проклинать сами орудия я не посмела, памятуя о произошедшем на борту фенианского корабля, но вдруг им не удастся использовать все пушки, потому что порты не откроются?
Но спустя всего несколько мгновений бомбарды роялистов явили свои черные зевы. Некоторые все же заклинило, однако я вновь получила напоминание, что моя магия вовсе не обладает сказочной силой. Я не умела закрывать двери по щелчку пальцев.
Что же дальше? Я сплела большой ковер из черных нитей. Он был такой огромный и находился так близко, что у меня желчь подкатила к горлу. Я начала задыхаться, виски налились болью, как много месяцев назад, когда я впервые работала над проклятием. Но я заставила себя продолжать.
Набросив сеть на борт вражеского корабля, я крепко прижала ее к прочной древесине, следя, чтобы она не заходила ниже ватерлинии. Выстрелы должны были посеять хаос на палубе, а также, вынужденно призналась себе я, ранить матросов и офицеров. Главное, не потопить наш приз.
На носу корабля была вырезана скопа, и я мельком подумала, не в честь ли этой птицы названо судно. «Соловей» против грозного хищника… Шансы не слишком велики. Нужно склонить весы в нашу пользу. Я прижала чары к закаленному волнами борту корабля, но дерево упрямо сопротивлялось, словно живое.
Пропитать подобный материал магией было трудно, даже при наличии свободного времени и в отсутствие вопроса жизни и смерти. Я снова надавила на верхнюю часть корпуса и ощутила его неприступность. Лучше пересмотреть тактику. Под слоем чар я почувствовала текстуру дуба: крепкую, жесткую, почти живую. Я не понимала дерево, как понимаю ткань. В том-то и была проблема. Но, потрогав его, ощутив, я кое-что осознала: пусть волокна в дереве не переплетались на виду, как в ткани, внутри структуры имелась упорядоченность. Встроить туда магию было сложнее, чем в паруса, но протолкнуть проклятие вдоль волокон оказалось проще, чем просто прижимать его.
Я наудачу послала ленточки темных чар внутрь корпуса, потом осмотрела результат своего труда. Кристос как-то перевернул на наш кухонный стол чернила. Проклятие на дереве выглядело точно так же. Чары затекли в прожилки, беспорядочно устремляясь вперед, словно по венам. Оставалось лишь надеяться, что они так же притянут ядра, как раньше их притянул такелаж.