В ногах кровати сидела Полли, бесстрастно наблюдая за мной. В широко распахнутых синих очах не отражалось ни сострадания, ни враждебности. На золотых пуговицах ее платья ярко блеснуло солнце, и мои глаза заслезились.
– Можешь идти, Дайси. Пациентка уже почти поправилась.
Служанка сделала реверанс и выскочила из шатра так быстро, как только могла.
– Что произошло? – спросила я, украдкой осмотрев себя.
Я все еще была в серо-красном дорожном платье. Похоже, меня не ранили, только голова болела.
– А сама не догадываешься? Ты представляла угрозу для нашей армии и попала в плен. Насколько я понимаю, Третий пехотный полк блестящим маневром прорвал оборону реформистов у подножия холма, где ты пряталась, и схватил тебя до того, как реформисты успели оказать сопротивление.
– Они не должны были мне навредить, – цинично напомнила я.
Полли посмотрела мне в глаза – прямо и откровенно.
– Полагаю, они побоялись сразиться с ведьмой.
– Но… – Я хотела оправдаться, однако больше не имела на это права.
Я действительно причиняла людям вред своей магией. Неужели Полли знает об этом? Наверняка они уже выяснили, что стрелков не случайно поразила неведомая болезнь.
– Разумеется, виновные понесут наказание. Отец не позволил бы причинить вред женщине, даже в разгар битвы и даже если она колдунья реформаторов. Это просто недостойно.
Полли поерзала, и я вдруг поняла, что не слышу звуков боя. К горлу снова подкатила тошнота.
Кругом было тихо. Молчали мушкеты, не гремели пушки, не раздавалось ни единого выстрела. Мы не могли находиться настолько далеко, чтобы не слышать шума битвы, если бы она еще бушевала. Нет – на поле царила тишина.
– Ты не отправилась в Сераф.
– Нет, не отправилась. – Извиняющаяся улыбка Полли показалась мне нелепой. – Я боялась честно рассказать о своих планах, потому что тогда за мной могли проследить и выйти на отца.
– Я об этом даже не подумала.
– Нисколько не удивлена. Теперь к делу. Жаль, что у тебя так болит голова, я бы не хотела мучить тебя разговором, но придется. Нам нужно обсудить твое будущее.
– С тобой? – Я прижала руку к ноющему виску. – Тебя… уполномочили вести переговоры?
– Мне поручили начать беседу. Все остальные в данный момент заняты более серьезными проблемами.
Ловко вывернулась! И ни словом не обмолвилась об исходе битвы.
– О чем они хотят договориться? Я не вправе принять вашу капитуляцию, – храбро заявила я, но выглядело это все равно слабо и нелепо. Нет смысла ни блефовать, ни пытаться обратить происходящее в шутку. У меня отсутствуют рычаги воздействия. Или это не так? Зачем со мной договариваться? – Что тут вообще обсуждать?
– Твой переход на нашу сторону, – улыбнулась Полли, и я ошарашенно замерла. Она продолжила: – Ну же… Неужели ты не задумывалась, что твои таланты могут пригодиться не только реформаторам? Роялисты не прочь снискать твою благосклонность.
– Это невозможно, – возразила я. – Я использую свои навыки только на пользу тому делу, в которое верю.
– Серьезно? Насколько я понимаю, до недавнего времени к революции ты относилась довольно прохладно, и смягчилась лишь после того, как ею заинтересовался Теодор. Ты никогда не состояла в рядах Красных колпаков, хотя их возглавляет твой брат!
– Я не хотела, чтобы он пострадал. Меня никогда не привлекало насилие. Я верила в реформы. Разве это так сложно понять?
– Нет. Но я предполагаю, что ты хранишь верность не только вашему делу, но и людям, которые тебе небезразличны. Брату. Теодору. – Полли прищурилась. – Должно быть, тяжело все время думать о нравственной стороне вопроса и действовать только на благо революции?
Я нервно стиснула мягкое покрывало.
– Нет.
– Думаю, мы с тобой понимаем это как никто, – вздохнула Полли. – Но это не важно. Вернемся к твоей благосклонности. Мы готовы обсудить сделку. Ты прекрасно осознаешь, что жизнь руководителей восстания – предателей, поправших закон, – ничего не стоит. Проще говоря, Теодора и Кристоса приговорят к позорной смерти через повешение, и вердикт будет исполнен немедленно.
Теперь настал мой черед наградить Полли равнодушным взглядом, не позволяя ужасу, что скрутил мое нутро, отразиться на лице.
– Однако… – подалась вперед Полли, – мы можем даровать им прощение и позволить покинуть Галатию. Разумеется, это произойдет в том случае, если ты удостоишь своей благосклонностью роялистов и Корону.