—Но зачем нападать на всех сразу? Вы же распыляете свои силы, гораздо логичнее было бы захватывать страны поодиночке.
—Ты, конечно, прав, — улыбнулся Гарри, — но мы делаем то, что делаем исходя не из тактического преимущества. К тому же нас пока воспринимают, как очередную террористическую группировку, что весьма удобно. Легион пока не связывают с участившимися переворотами в так называемых странах третьего мира, а британские спецслужбы вообще считают меня внутренней угрозой.
—Но почему так происходит? Ведь все твои люди прославляют тебя и используют одинаковые артефакты.
—Мир гораздо сложнее, чем ты думаешь, Драко. Спецслужбы разных стран, даже союзных, не спешат обмениваться информацией, поскольку небезосновательно подозревают друг друга в шпионаже. Им, как и нам, приходится играть на поле с большим количеством соперников, это одновременно тяжелее и легче, главное грамотно воспользоваться ситуацией. Безусловно, скоро, например, в США сообразят и построят глобальную картину, но мы выиграем самый ценный ресурс — время, а потом все это уже будет не важно.
—Дерьмо ты, Поттер, и идеалы твои тоже дерьмо, — устало и обреченно проговорил Драко. — Даже Темный Лорд не позволял себе так обманывать своих людей, посылая их на смерть. Объясни мне сейчас только одно, зачем я тебе понадобился? Зачем ты втянул меня в свои лживые планы и окунул в эту грязь по самые уши? Я же даже поверил в тебя, в то, что ты из себя что-то представляешь, знаешь, куда ведешь своих людей! А оказывается, ты просто очередной «великий стратег», у которого слишком много власти и совсем нет мозгов!
—Иногда что-то случается без всякой причины, просто потому что случается, — проговорил Гарри.
—Да пошел ты в задницу, Поттер, со своей дерьмовой метафизикой! А твоя Грейнджер пусть впереди бежит и дорогу показывает!
Гарри все так же спокойно улыбался, люди вокруг продолжали работать, никто даже не взглянул на них. Малфой потянулся за палочкой и почувствовал перемещение порталом, через мгновение он снова был в знакомой до боли комнате. Хотелось рвать и разрушать, но сил хватило только на то, чтобы раскидать книги и опрокинуть стол. Немного успокоившись, он с холодной яростью схватил чистый лист и принялся записывать все, что узнал.
Следующие три месяца его никто не беспокоил, и Драко не отрывался от своих записей, пытаясь опровергнуть лживые проповеди ненавистного Поттера и развенчать его идеалы хотя бы на бумаге. Все с большим усердием Малфой погружался в работу, описывая падшего и лживого мелкого человека, возомнившего себя Богом.
В один из часов, когда Драко не мог заставить себя написать ни строчки и просто лежал бесцельно пялясь в потолок, в его комнате появился Гарри. Он просто вошел через дверь, появившуюся в сплошной стене.
—Пойдем прогуляемся, Драко, — сказал он. — Кажется, тебе не помешает немного размяться и подышать свежим воздухом.
—Уйди и оставь меня в покое — прохрипел Малфой не своим голосом. — Мне уже ничего от тебя не нужно, да и тебе от меня тоже ничего не получить.
—Это твоя рукопись? — спросил Гарри, взяв со стола стопку исписанной бумаги. — Весьма занимательно. Интересно, каким меня запомнит история.
—Отдай, — твердо сказал Драко и протянул руку.
Гарри как будто не услышав его, пролистал бумаги, иногда вчитываясь в текст. С каждой новой страницей он становился все довольнее.
—Замечательно, Драко. Позволь, я только придумаю название для твое работы.
Он взял чистый лист, положил его сверху стопки и под удивленным взглядом Драко написал: «Летопись откровений. Драко Малфой». Затем он встал с явным намерением уйти и взять с собой рукопись. Малфой вскочил, желая отобрать ее любой ценой.
—О, ты все-таки решил пойти со мной, — улыбнулся Гарри, и они оказались под крышей донжона средневекового замка, окруженного широким рвом. Перед ними простиралось почти ровное поле с увядающей желтой травой, с одной стороны на большом отдалении от стен шумел плотный хвойный лес, а у самого горизонта виднелись невысокие горы, вершины которых были еле покрыты снежными шапками. Сама крепость, частью которой являлся донжон, находилась на холме, вся долина отлично просматривалась с любого участка стены. Можно было легко представить себе воинов в средневековых доспехах, несущих дозор во время осады.
—Опять твои глупые шуточки, Поттер, — злобно огрызнулся Драко, бросив на себя согревающее заклинание, чтобы защититься от порывов холодного ветра.
—Как тебе это место? На мой взгляд, оно почти идеально, — спросил Гарри, подойдя к бойнице и рассматривая округу.
Драко промолчал, хмуро смотря на него, у Малфоя уже не осталось слов. Гарри повернулся к нему и сказал:
—Это место я выбрал для последней битвы, место, где завершится сказка, которую я решил рассказать человечеству.
—Лживая сказка, — буркнул Драко.
—Разве сказки бывают другими? — улыбнулся Гарри и помахал исписанными Драко листами. — Ты очень помог, написав самую важную часть нашей истории — мораль.
—Это все, что ты хотел? — процедил Малфой. — Тогда забирай и подавись своей моралью, а меня отпусти и оставь в покое.
—Извини, Драко, так не получится, — грустно сказал Гарри. — Во-первых, ты часть моего прошлого, от которого я должен отказаться. Я не могу отпустить тебя просто так, как бы мне ни хотелось.
—Что же тебя удерживает? — ядовито спросил Драко. — Неужели великий Инсанель настолько сентиментален?
—На это есть вторая причина. Понимаешь, в конце каждой сказки Добро должно победить, а темные волшебники и их несметные армии должны быть повержены героями Света.
—Даже в твоих лживых выдумках?
—В моей сказке особенно. Мы должны проиграть, чтобы человечество могло победить. Все мы лишние на Земле, а ты даже не подходишь для финала моей истории.
Драко успел осознать последнюю фразу, когда уже не мог вздохнуть. Его трахея была в левой руке Гарри, кровь капала на неровный каменный пол. Небольшие капельки попали на заглавную страницу рукописи, оставив на ней несколько бурых пятен. Тело Драко упало, взгляд остекленевших глаз устремился к далекому горизонту. Гарри был удовлетворен тем, что даже после смерти носителя GPS-маячок продолжал посылать сигнал. Удивительно качественное изделие.
Гарри отвернулся, подставив лицо порывам осеннего ветра. С прошлым было окончательно покончено, все мосты были сожжены. Родители Гермионы, Рон, Джинни, Хогвартс, Драко, Дамблдор — все они стали лишь одним из бесчисленных воспоминаний человека, которым он уже давно перестал быть, если и был когда-то.
На поле перед замком начали появляться группы людей, перенесенные порталами. Они почти сразу начали деловито суетиться, строить укрепления и возводить временный лагерь, сверху их действия казались лишь небольшим лишним штрихом в картине умиротворенной природы. Его армия собиралась, чтобы быть уничтоженной в последней битве этой необъявленной войны.
========== Глава 69. Жертва ==========
Старший Рыцарь Легиона Справедливости Фрэнк сидел у весело трескающего костра, весь его отряд, состоящий из десяти пятерок, был неподалеку, обосновавшись в западной части временного лагеря, защищенного возведенными магией баррикадами. Над головой в ночном небе сияли звезды, тонкий серп луны освещал просторную долину с тысячами таких же костров и замок, который им вскоре предстояло защищать. В замке был Бог, которому люди были обязаны всем, что имеют, Его благодать распространялась везде, надо было только уметь ее чувствовать.
Фрэнк прикрыл глаза и вспомнил, как Он появился на террасе замка и с любовью осмотрел своих верных воинов, его священное оружие, призванное принести в мир благую весть о Его воле. Хотя Фрэнк и находился почти в километре от замка, он отчетливо слышал ласковые подбадривающие слова, наполнявшие его сердце мужеством и смелостью. Циклопическая фигура Бога, сравнимая по размерам с несколькими этажами замка, поразила его непреодолимым величием и могуществом. Фрэнк, не сдерживая себя, упал тогда на колени, как и тысячи воинов вокруг него, и шептал благословенные слова молитвы, пытаясь передать свою сжигающую изнутри любовь к Инсанелю, Великому и Благочестивому. Нестройный гул голосов слился в четкий хор, произносящий единую оглушающую мольбу к Богу, который с нечеловеческим спокойствием внимал ей. Он не сделал ни жеста, не произнес ни слова, но Фрэнк почувствовал, как он любим и превозносим Богом, как именно на него упал милостивый и добрый взор. Теперь он сделает все, чтобы в этом взгляде не промелькнуло и капли разочарования!