И вот в этот момент на меня обрушилась расплата за мою доброту в виде пышных каштановых волос, закрывающих лицо, и удушающих объятий.
— Гер-ми-на, — смог выдавить из себя я и почувствовал приток свежего воздуха. — Чуть не задушила, а без меня ты бы книги из сумки точно не достала бы.
Я улыбнулся и шутливо дернул покрасневшую девушку за торчащую прядь волос.
— Это еще почему? А что за книги ты купил? — любопытство родилось явно раньше Гермионы, так что пришлось поучаствовать в допросе, то есть с радостью во всех подробностях рассказать, что я узнал о сумке и перечислить все купленные книги.
После этого я совершенно добровольно и без какого-либо внешнего вмешательство составил и дважды перепроверил список всего, что было положено в сумку, под суровым взглядом девушки я также клятвенно пообещал вносить в список все, что когда-либо еще положу в эту сумку. Сама мысль о том, что по невнимательности может быть утрачена книга, казалась Гермионе святотатством, хотя сумку она совершенно одобрила, что не могло меня не радовать.
— Вот теперь я вижу, что ты пришла в норму. Когда тебя выписывают?
— Ты прав, я чувствую себя гораздо лучше, а выписывают меня уже завтра днем.
Гермиона вся светилась от счастья, и я тоже весело ей улыбнулся.
— А сейчас, мисс Грейнджер, будьте добры занять горизонтальное положение и начать чтение. А я, если ты не против, посижу рядом и тоже почитаю.
— Конечно, не против, — тихо сказала она, почему-то снова заливаясь краской.
Выкинув лишние мысли из головы, я удобно устроился на стуле, снова вытянув ноги, и погрузился в чтение дневника.
Книга была написана до ужаса скучным языком и содержала абсурдно много подробностей жизни, но иногда давала очень полезную информацию, например, о наличие государственной общественной магической библиотеки, совмещенной с архивом. Так же автор пояснял некоторые неочевидные традиции магического мира, доказывая их явно дискриминационный характер к выходцам из маглов, что говорило о том, что политика дискриминации маглорожденных была принята еще задолго до появления Лорда, правда с его приходом она стала гораздо радикальнее. Пролистав книгу до конца, я понял, что никакой особой информации мне не найти и перешел к более интересной литературе.
На часах было уже семь вечера, так что пришлось откланиваться под взглядом недовольного колдомедика, поскольку время посещения ограничивалось пятью часами. Завтра днем Гермиону выписывали, так что стоило продумать дальнейшие действия и подключить ее к поиску информации. Пообещав девушке поход в книжный магазин, я вышел из больницы и вместе с Добби переместился в свою комнату, используя уже отработанную тактику трех прыжков. Рухнув на кровать, я вернулся к чтению. Думать о слежке, Дамблдоре и Лорде сегодня совсем не хотелось. Книги я проглатывал с удивительной скоростью, видимо сказался информационный голод. Приятный день подходил к концу и сейчас меня интересовал исключительно Понтий Пилат, так как я решил отвлечься на иностранную литературу.
========== Глава 8 ==========
Утро выдалось странным. Пожалуй, впервые в своей жизни я смог всерьез задуматься о конечности жизни и ограниченности времени, а также предаться в полной мере философским размышлениям в меланхолическом ключе о смысле бытия, если говорить литературно-возвышенно. Если же перейти на простой разговорный язык, то я впервые зачитался до глубокой ночи, уснул с первыми проблесками рассвета, а, проснувшись как по будильнику в семь часов, лежал и смотрел в потолок, разглядывая странные пятна разнообразных форм и оттенков. Гермиону выписывали только после обеда, и у меня было еще пара свободных часов, так что, позавтракав, не вставая с кровати, я вернулся к чтению.
Не перестаю удивляться разнообразию окружающего мира и своей недавней слепоте в отношении искусства. Где я только набрался этого высокомерия по отношению к маглам, окружение действительно сильно влияет на восприятие, даже Гермионе никогда не приходила в голову мысль об изучении физики, химии и биологии. Это уже не говоря о психологии и социологии, ведь независимо от наличия магического дара человеком движут одни и те же потребности и страсти. Учитывая магию, магловские науки, конечно, нуждаются в дополнении, но их логичность никто не отменял. И это я понял, лишь пролистав учебники по физике за старшую школу. Куда приведут меня такие размышления?
Я ощутил перед собой бездну неведомого, неизученного, неизвестного, к чему хочется непременно прикоснуться узнать, понять, ощутить. Возможность познания мира перестала быть простым чтением книг, но стала абстрактной целью, перерастая из насущной необходимости в непреодолимое желание. Мне стало безумно интересно, как устроен мир в мельчайших подробностях, видимо вот что такое любопытство.
Любопытство. Перекатывая на языке понятие, всплывшее в сознании, я посмотрел на часы. Было уже половина десятого, а перед Мунго следовало пройти по Косому Переулку. Все мое нутро кричало о необходимости защиты от следящих заклятий. Если я не буду пропадать из виду надолго, то сложные ритуалы поиска по части тела или крови особого смысла иметь не будут. Но вот каждый раз, когда мне потребуется исчезнуть, надевать новые вещи не только накладно, но и не дает полной гарантии, кто мешает подключить следилку к моему телу. А помимо обычной передачи положения, некоторые заклинания могут передавать визуальную и звуковую информацию. Книга, а точнее брошюра, о возможностях поиска домашних животных, случайно прихваченная мной во «Флориш и Блоттс», оказалась на удивление полезной. В ней рассказывалось о совершенно невообразимом количестве следящих заклинаний, некоторые из которых могли отследить цель на другом материке, о ритуалах поиска, даже условно запрещенных, чаще всего дорогих и сложных. Вот только о противодействии им не было сказано ни слова. Помощь Добби в этом вопросе неоценима, но он не может быть ответом на все вопросы, ведь далеко не факт, что он почувствует все заклинания.
Быстрый осмотр лавок Косого Переулка показал, что никаких подходящих амулетов в продаже не имеется, зато я узнал, что так называемое зелье очищения позволяет блокировать действия большинства, если не всех, следящих заклятий и скидывать многие из них. Проблема была в его заоблачной цене в 60 галеонов за порцию, малом сроке хранения в один-два месяца и условной запрещенности изготовления, или, проще говоря, монопольном праве изготовления и продажи одним мастером зелий. Однако, это было наименьшей из проблем, основной причиной таких ограничений было совершенно неизученное влияние этого зелья на организм, оно могло не оказывать совершенно никакого эффекта или привести к очень тяжелым, иногда необратимым, последствиям, причем на каждого человека и при каждом приеме оно могло дать совершенно непредсказуемый результат. Продавец честно мне все рассказал, но я все-таки купил несколько порций зелья на первое время и специальный нательный пояс для удобного хранения и быстрого применения зелий в зачарованных на неразбиваемость флаконах. Как бы ни была насторожена моя паранойя, но на такой риск я готов был пойти, в моем положении особо выбирать не приходится. Оставались так же сомнения в том, что я смогу покупать его каждый раз, когда мне это будет необходимо, в том числе и с помощью Добби. На монопольного продавца очень легко надавить и взять его под контроль, но в ближайшей перспективе это решало многие мои проблемы. Самым простым способом добычи этого зелья было, конечно, научиться варить его самостоятельно, к тому же ингредиенты гораздо проще хранить. Однако, из-за незаконности это могло быть опасно, а книга с рецептом, если где-то и была, то только в Лютном.
Что ж, время для похода выбрано удачно, от слежки я смогу уйти на несколько часов, приняв зелье, вряд ли кто-то на коленках будет строить ритуал поиска прямо сейчас. Я тяжело вздохнул и отправился в сторону Дырявого котла, слегка ускорившись я резко свернул в проулок между двумя какими-то магазинами и выпил зелье. По всему телу прошел легкий холодок, и я почувствовал необычную легкость, как будто с меня сняли огромный груз. Быстрый щелчок пальцами, Добби подтвердил, что он не чувствует никаких заклинаний на мне, и мы уже на какой-то поляне, в горах, у пустынной проселочной дороги и, наконец, в маленьком тупике около Лютного переулка. Что ж, я условно потерян для слежки. Натянув капюшон своей самой обычной черной мантии из простой ткани без каких-либо знаков, я зачесал на всякий случай волосы на шрам. Сегодня я очень удачно надел линзы, теперь и по очкам меня никто не сможет опознать.