— Я ничего подобного не сказал. Я только уточнил: кто именно был с вами на Барбадосе? Врач, секретарь, визажист? Вы были с мужем, с сыном, с сестрой?
— Мы были все вместе. В январе этого года. Со мной были все мои близкие, друзья, родные. Мы обычно летаем всей компанией. Моя сестра со своим другом. Врач, секретарь, визажист. Мой сын.
— Вы были вместе с супругом?
— Да, он тоже был с нами.
— А подруга вашего сына?
— Нет, ее не было.
— И вы никого не подозреваете? Может, это просто неудачная шутка? Или кто-то из съемочной группы решил таким эксцентричным образом сорвать подготовку к вашему фильму?
— Съемочная группа прилетит туда только через несколько дней. Со мной все вопросы решает режиссер фильма. Ему семьдесят четыре года. И он явно не похож на шутника. Меня очень беспокоит, что вы пытаетесь свести эти угрозы к обычным шуткам. Это были не обычные шутливые послания, мистер Дронго. Я понимаю шутки и люблю их. Но в этих двух посланиях содержались конкретные угрозы в мой адрес. Очень конкретные. Там была такая фраза: «Если появишься на своей вилле, то обязательно умрешь». Вот так. И поэтому я просила найти такого специалиста, который взялся бы мне помочь.
— Я все понял. — Дронго подумал, что еще не поздно отказаться. У этой женщины, несмотря на кажущуюся безмятежность, явно были до предела взвинчены нервы. Впрочем, у творческих людей подобное в порядке вещей.
Он поднялся первым.
— Я надеюсь, что смогу разобраться с этими посланиями и оказаться вам полезным, — сказал Дронго.
Она взглянула на него снизу вверх. Усмехнулась.
— Но вам не очень хочется связываться с такой взбалмошной стервой, как я? — вдруг спросила Кристин.
— Если откровенно…
— Разумеется, откровенно.
— Не хочется, — ответил Дронго. — За время нашего разговора вы уже дважды срывались. Или трижды? По-моему, это много.
— Тогда почему вы соглашаетесь?
— Вы мне нравитесь, — честно признался Дронго. — Именно такой я и представлял себе известную актрису. Немного сумасшедшей, немного неуравновешенной и очень стильной.
Она закусила губу, чтобы не рассмеяться. Но фыркнула. И поднялась, глядя ему в глаза.
— Это тоже комплимент? — спросила она.
— Нет. Это правда.
— И вы не возьмете аванс?
— Не возьму, если вы не пообещаете меня слушать. Иначе я ничего не смогу сделать.
— Договорились. Но у меня могут быть свои женские слабости. Иногда я буду срываться, а вы будете меня прощать. Хотя бы один раз в день.
В ее глазах плясали сумасшедшие чертики. В этом возрасте женщины бывают максимально раскованны и свободны.
— Хорошо, — согласился Дронго.
— Берите чек, — прошептала она, чуть наклоняясь к нему.
— Вы должны мне его дать, — возразил он.
— Вам не говорили, что вы опасный ловелас? — спросила она.
— Говорили. И не один раз. Я прилетел сюда через океан только для того, чтобы увидеть, как вы лично скажете мне эти слова.
— Я могу считать, что приобрела еще одного поклонника моего творчества?
— Нет. Скорее поклонника вашего сумасшедшего характера.
— Вам не кажется, что я могу обидеться?
— Нет. Я зарезервировал за собой право на одно хамство в течение одного дня. Это мои маленькие мужские слабости.
Они, улыбаясь, неуловимо наклонялись друг к другу. Расстояние было уже минимальным, когда она вздохнула.
— В другое время и при других обстоятельствах я была бы рада встретить похожего на вас мужчину. Вам нравится играть в супермена, в этакого Джеймса Бонда.
— У меня не получится, — возразил Дронго. — Если бы он был на моем месте, этот разговор продолжался бы уже в вашей спальне.
Она отвела глаза. Взяла чек и протянула его Дронго.
— Вечером я пришлю вам схему моей виллы, — сказала Кристин. — Надеюсь, вы понимаете, что я совсем не хочу, чтобы вы демонстрировали свою брутальность в присутствии моих близких. Только деловые отношения, мистер Дронго. И ничего более…
— Надеюсь, что вы передумаете. — Он забрал чек и, повернувшись, пошел к выходу.
Таким наглым он никогда не был. Но это была часть игры, которую она ему навязала. Он не мог знать, что, когда он вышел из дома, сверху спустился Даниэль Барнард. Он встал рядом с актрисой, которая все еще смотрела вслед их гостю.
— Он нам подходит? — осторожно уточнил Барнард.
— Возможно, — ответила Кристин, — но я полагала, что он будет немного другим. Совсем не таким.
— Мы можем его поменять, — сказал Барнард.
— Нет. Уже поздно. И ничего менять не нужно. Распорядись, чтобы нам срочно прислали план нашей виллы. И проследи, чтобы его переслали в этот отель «Кал Мар». Почему я никогда о нем не слышала? Хороший отель?
— Обычный семейный отель. Есть номера с одной спальней, есть с двумя. И еще при каждом номере кухня. Вы никогда не жили в таких номерах.
— Они плохие или дешевые? Мне нужно знать, чтобы составить мнение об этом человеке.
— Нет. Они не дешевые. Но есть люди, которые не любят современные отели с их безликим стилем. Подобные отели с почти домашней обстановкой им нравятся больше. Он полетит с нами?
— Возможно. В нем слишком сильное мужское начало. Возможно, это даже хорошо…
Кристин повернулась и пошла в свою комнату. Барнард проводил ее долгим взглядом. Затем неслышно вздохнул и достал свой мобильный телефон.
Глава 5
Дронго вернулся в свой отель на том самом лимузине, который доставил его к дому актрисы. Теперь следовало составить общее мнение о той задаче, которую ему поручили. Если исходить из предположения Кристин, что это не может быть чьей-то злой шуткой, то можно сделать вывод о целенаправленном акте устрашения, ведь актриса получила сразу два письма подряд. Нужно проверить охранников и весь обслуживающий персонал на вилле, чтобы исключить возможность шантажа с их стороны. Но это подозреваемые второго ряда. В конце концов, Кристин ничто не мешает просто продать свою виллу и больше никогда не появляться на Барбадосе. Но никто в здравом уме не продает свою виллу после получения двух писем с угрозами.
И любой из охранников на вилле должен понимать, что его могут легко и быстро вычислить, если он окажется причастен к подобной акции. Не говоря уже о том, что он вылетит с хорошо оплачиваемой работы и потом не сможет нигде устроиться. Остаются подозреваемые первого ряда. Это как раз те люди, что окружают Кристин. Те, кто постоянно находится рядом с ней, знает ее слабости, заранее просчитывает, как она себя поведет. Кому выгодно, чтобы она погибла? В первую очередь сыну или мужу, которые могут получить наследство в сотни миллионов долларов. Нужно будет изучить брачный контракт Кристин Линдегрен с ее супругом. И попросить ознакомить его с ее завещанием. Кто еще? Сестра. И ее украинский друг. Интересная комбинация. Подруга сына Кристин тоже из бывшего Советского Союза. Похоже, они «семейно» испытывают симпатии ко всем выходцам из бывшей империи. Самой Кристин нравится ее врач из Литвы, сестре — друг с Украины, а сыну — девушка из Саратова.
Если Кристин подозревает кого-то из своего окружения, то тогда понятно, почему она выбрала именно Дронго, полагая, что он сумеет лучше разобраться в этих непростых симпатиях и отношениях с выходцами из независимых теперь стран — республик бывшего Союза. Но тогда получается, что она должна подозревать именно этих троих. Про своего врача она говорила с большой симпатией. Про своего секретаря и визажиста тоже. Из всех людей, которые будут с ней на острове, хуже всех она относится к своей потенциальной невестке. Но это как раз понятно. Матерям всегда кажется, что их сыновья могли бы выбрать себе лучших подруг, чем те, которые находятся рядом с их мальчиками. Сказывается женская ревность, помноженная на материнскую любовь. В любом случае нужно будет приглядеться к Алисе Гиндиной. Похоже, что Кристин не стала бы так просто высказывать свое неудовольствие, если бы не имела на это достаточно веских причин. Нужно будет тактично выяснить эти причины.