Сразу после свержения кубинским народом диктатуры Батисты президент Эйзенхауэр заявил, что Вашингтон не может допустить в Западном полушарии существование режима, в котором «доминирует международный коммунизм». Куба была представлена как часть мирового заговора со штаб-квартирой в Москве. На протяжении десятилетий «экспансионизм Советов» служил в качестве пугала, который оправдывал политику интервенций США.
Конечно, Советский, Союз и другие коммунистические правительства Восточной Европы представляли угрозу глобальному капитализму. Они развили крупномасштабную экономику государственного сектора и оказывали помощь антиимпериалистическим странам и движениям по всему миру, включая Африканский национальный конгресс Нельсона Манделы в Южной Африке. Кроме того, ядерный потенциал Советского Союза временно ограничил масштабы и уровень военных интервенций США. Так, президент Буш, может быть, действовал бы с большей осторожностью против Ирака в 1991 году, если бы советский блок продолжал существовать и решительно выступать против подобных действий.
Если глобальная военная машина США была вынужденным ответом советской агрессии, как нас постоянно уверяли, почему она продолжает существовать после распада СССР и военного альянса Варшавского договора, а также прекращения «холодной войны»? Директор ЦРУ Роберт Гейтс признался: «Угроза предумышленного нападения на Соединенные Штаты, исходящая из этой части света, почти исчезла в обозримом будущем» (New York Times, 23 January 1992).
Официальные лица начинают убеждать нас в том, что внезапно появились новые враги. Министр обороны Дик Чейни заявил, что Советский Союз был не единственной угрозой; мир полон других опасных врагов, на которых он раньше, видимо, не обращал внимания. Сейчас нам говорят, что неприятности могут исходить от стран «третьего мира», даже без всякого подстрекательства со стороны Москвы. Политики США и их послушные глашатаи из корпоративных средств массовой информации предупреждают нас о смертельной опасности, которая исходит от международных террористов, исламистских фанатиков, наркокартелей, киллеров, фанатиков ядерного оружия и «гитлеров» стран «третьего мира». Немногие оставшиеся коммунистические правительства, такие, как Северная Корея и Куба, более не изображаются как орудие в руках Москвы, а в большей степени как самостоятельное зло.
На протяжении десятилетий нам говорили, что нам нужны мощные военно-морские силы, чтобы защитить страну от СССР. При более не существующем Советском Союзе адмирал Трост, начальник штаба ВМС США, заявил, что нам все еще нужны мощные военно-морские силы, так как они защищают нас не только от Советского Союза. ВМС, сказал он, должны идти в очаги напряженности и «показывать флаг» — классическая империалистическая терминология, употребляемая для обозначения практики отправки кораблей в зарубежные порты для устрашения своенравного населения с демонстрацией силы. Корабли «показывают свой флаг» не так часто, как свои пушки и ракеты дальнего действия, которые способны нести смерть и разрушения территориям, удаленным на многие мили от моря. Такие демонстрации также называют «дипломатией канонерок». Сегодня это далеко не канонерские лодки и корабли, а специальные военно-морские силы с авианосцами, самолетами-бомбардировщиками, ракетами и тяжело вооруженными вертолетами.
Трост добавил, что могущественные военно-морские силы необходимы при «местных и региональных конфликтах». Соединенные Штаты по собственной инициативе взяли на себя задачу поддерживать порядок в беспокойном мире. Но cui bono? Для чьего блага и за чей счет осуществлялась охрана порядка? Официальные должностные лица обычно не говорят, что их работа — защищать глобальный капитализм от эгалитарных социальных движений. Они предпочитают использовать такие кодированные термины, как «местные и региональные конфликты». При очередной неудаче они говорят о защите «наших интересов» за границей — популярный афоризм, который оправдывает почти любое действие.
В чем «наши интересы»?
Когда я участвовал в конференции в Нью-Йорке, я слышал, как Майкл Харрингтон, бывший лидер Демократических социалистов Америки, говорил о внешней политике США. Когда он отвечал на вопросы, кто-то спросил его, почему политика США «такая глупая». Харрингтон ответил, что «мы — хорошие немцы» и что «мы — люди, сующие нос в чужие дела» и «у нас есть такая вещь, как сила». Я ответил, что политика США скорее не глупая, а в большей части замечательно успешная и жестокая в обслуживании экономических интересов элиты. Она может казаться глупой, потому что основные причины, которые выдвигаются в ее поддержку, часто звучат неубедительно, создавая у нас впечатление, что политики озадачены или не имеют об этом никакого представления. Но если общественность не понимает, что они делают, это вовсе не означает, что лидеры национальной безопасности сбиты с толку. То, что они все время что-нибудь замышляют, вовсе не означает, что они глупцы. Будучи дорогостоящей с точки зрения денежных затрат, потерь и людских страданий, политика США — в высшей степени рациональное и согласованное предприятие. Конечно, модель, кого поддерживать, а кому противостоять, кто — друг, а кто — недруг, многое значит.