Война в Персидском заливе (известная под названием «Буря в пустыне») показала, что лидер зарубежного государства не должен быть коммунистом, чтобы почувствовать всю силу натиска империализма США. Несмотря на то что Саддам поднял уровень жизни своего народа до уровня выше среднего и проводил политику национального развития, он проявил мало эгалитарных идеологических порывов, которые защитники капитализма считают неприемлемыми. Он замучил и уничтожил большое число коммунистов и других левых диссидентов. Такая политика обычно вызывает у Вашингтона теплые и нежные чувства к любому диктатору. Незадолго до войны в Заливе Саддам регулярно получал военную помощь США. Почему же президент Буш так яростно набросился на Ирак?
Ложь о войне в Заливе
Исходным предлогом, выдвинутым администрацией Буша, послужил тот факт, что (1) вооруженные силы США потребовались на Ближнем Востоке для защиты Саудовской Аравии от угрозы иракского нападения. Однако если Ирак действительно намеревался вторгнуться в Саудовскую Аравию, почему тогда он не сделал этого сразу после захвата Кувейта, задолго до появления там американских войск? Несмотря на распространяемую дезинформацию, журналистам не удалось обнаружить на Саудовской границе скопления иракских войск.
Буш заявлял, что его удару предшествовали «месяцы постоянной и фактически непрекращающейся дипломатической деятельности» и что (2) Ирак не проявил никакой заинтересованности в мирном урегулировании вопроса. Это была совершенная ложь. В Женеве на одном из «дипломатических» заседаний с представителями Ирака госсекретарь Бейкер просто велел вывести иракские войска из Кувейта. По его собственному признанию, Бейкер не стремился вникнуть в суть конфликта между Ираком и Кувейтом. И когда в конце 1990 года иракцы попытались навести мосты мира, Белый дом проигнорировал их инициативу.
Администрация Буша стремилась ввязаться в одностороннюю борьбу. Представители Белого дома описывали вывод иракских войск из Кувейта как «ночной кошмар». Почему? Разве избежание войны не было желанием обеих сторон? Политики понимали, что мирное отступление иракцев устранило бы повод для объявления войны и лишило бы Буша «славы миротворца». Президент также утверждал, что (3) был встревожен ущемлением иракцами прав человека в Кувейте, а также повсеместно на Ближнем Востоке. Хотя демократия вообще никогда не была в особой чести ни в одном из местных феодальных государств. В Саудовской Аравии женщин за измену до смерти забивали камнями. В Кувейте демократические организации и прочие политические группировки подвергались регулярному гонению. Какая-нибудь одна разбогатевшая нечистоплотным путем семья могла держать под контролем всю политико-экономическую жизнь страны. Соединенные Штаты также (4) взяли на себя обязательства перед ООН оказывать военную поддержку государствам-участникам в случае нападения на них. Но почему только в этом случае? Сирия и Израиль вторглись в Ливан и все еще удерживали часть его территории; Турция заняла половину Кипра; Марокко развязала захватническую войну в Восточной Сахаре; Индонезия вторглась и присоединила Восточный Тимор ценой многочисленных жертв местного населения. При этом Вашингтон продолжал поддерживать дружественные отношения со всеми упомянутыми агрессорами. Когда за несколько лет до войны в Персидском заливе Ирак напал на Иран, Белый дом оказывал военную поддержку обеим враждующим сторонам. Лидеры США сами вторглись в Гренаду и Панаму. Так что можно отнестись с крайним недоверием к взявшейся ни с того ни с сего нетерпимости Вашингтона к агрессии.
В августе 1990 года Буш заверял, что пытался предотвратить монополизацию Саддамом Хусейном «мировых нефтяных ресурсов». Подобное заявление, по крайней мере, приближает нас к истине: камнем преткновения оказалось черное золото. Тем не менее само обвинение выглядит нелепо. Один-единственный поставщик не может контролировать мировой рынок нефти, не под силу это даже такому мощному консорциуму, как ОПЕК, а уж о лидере-одиночке вроде Саддама нечего и говорить. Даже после того как в 1990 году на иракскую нефть наложили эмбарго, это мало отразилось на общем положении дел в данной области в мировом масштабе.
Затем Белый дом сослался на то, что (6) Ирак представлял ядерную угрозу. Полемика по этому вопросу пришлась как раз очень кстати. Сразу же после состоявшегося в Соединенных Штатах опроса общественного мнения, показавшего, что американцы настороженно относятся к развитию Ираком ядерного потенциала, Буш не замедлил воспользоваться этим аргументом в качестве очередного оправдания своему вторжению, которое между тем он осуществил за долгие месяцы до этого. В любом случае даже при наличии соответствующих санкций Ирак просто не смог бы найти необходимые для создания ядерной бомбы средства.