В ноябре 1990 года госсекретарь Бейкер утверждал, что (7) интервенция в Ирак поможет Соединенным Штатам сохранить рабочие места. Впервые при Буше, когда приоритетным считался вопрос национальной безопасности, кто-то из официальных лиц заговорил о трудовых резервах страны. Не уточнялось, правда, каким образом дорогостоящая для государства резня на Ближнем Востоке способствует стабилизации рынка рабочей силы у себя в Америке. Тем не менее действительно, после войны безработица выросла незначительно. Кроме того, для обеспечения занятости американцев открылись и другие более действенные и мирные пути, чем сеяние раздора среди других народов.
Несколько истинных причин
Война с Ираком была нужна по ряду причин, которые администрация Буша предпочитала не афишировать. Во-первых, Саддам Хусейн пытался пресечь использование Кувейтом иракских нефтяных залежей, а также стремился максимально повысить цену на собственную нефть. То, что он поставил экономические выгоды своей страны на первое место в обход интересам международной нефтяной картели, немедленно сделало его непопулярным в Вашингтоне.
Во-вторых, благодаря телевещанию война в Заливе послужила в качестве рекламной кампании военно-промышленного комплекса, оправдывавшей непомерно раздутый оборонный бюджет. В июле 1990 года впервые за долгие годы демократы в Конгрессе всерьез заговорили о необходимости сокращения военных расходов. Война в Заливе быстро и бескомпромиссно положила этому конец.
В-третьих, быстрая и легкая победа оправдала бы интервенционистскую политику Штатов в целом, послужила бы средством против «Вьетнамского синдрома» (то есть общественного неприятия кровопролитных действий США). Казалось, что война в Заливе способна решить проблему, которая уже давно стояла перед американскими милитаристами: как проводить военные действия без серьезных человеческих потерь со стороны Соединенных Штатов. Причем это было продиктовано скорее политическими соображениями, чем подлинной заботой о людях. Большие потери сделали бы военное вмешательство непопулярным среди населения США. Достичь этого можно было, располагая воздушным, сухопутным и морским огнестрельным оружием такой превосходящей противника силы, чтобы разрушить военный потенциал, инфраструктуру и систему жизнеобеспечения врага, не прибегая к широкому вовлечению в непосредственные боевые действия американских войск.
Неверно, что, как утверждали активисты антивоенного движения, бомбардировки отбросили Ирак назад в XIX век. В XIX веке производственная база Ирака едва ли удовлетворяла нужды населения того времени. Разрушение повергло страну в гораздо более серьезный кризис. В марте 1991 года представители миссии ООН в Ираке сообщили, что конфликт «произвел почти апокалиптический эффект», нанеся существенный урон «основам современного жизнеобеспечения». Конфликт отбросил Ирак «в доиндустриальную эпоху, но со всеми возможными проблемами постиндустриальной зависимости от энергетики и технологии».
Американские милитаристы не беспричинно называли свои атаки «хирургическими». Хотя львиная доля бомбардировок была произвольной, бесцельно поражавшей гражданских людей. Тем не менее тысячи воздушных ударов с предельной точностью уничтожили большую часть систем иракского электроснабжения и нанесли серьезный ущерб сельскому хозяйству. Без электричества невозможным стало поддерживать необходимую систему водоснабжения. В стране свирепствовал голод, процветала холера и прочие болезни.
За войной последовало наложенное ООН мстительное эмбарго, которое еще в течение нескольких лет не позволяло Ираку восстановить пищевое производство, медицинское обслуживание и санитарные условия. Уже в 1993 году агентство CNN сообщало, что 300 тысяч иракских детей страдают от недоедания. Уровень смертности превысил 125 тысяч человек в год, унося в основном «малоимущих, их детей, людей, страдающих хроническими заболеваниями и престарелых» (Los Angeles Times, 22 February 1994). Те граждане Ирака, которые прежде могли себе позволить достойный уровень жизни, оказались теперь в крайней нужде. Так была реализована одна из непреходящих целей империализма: повергнуть всех возможных врагов в бессилие и нищету.