Урон, нанесенный военными расходами гражданскому сектору, огромный: пренебрежение к поддержанию и улучшению инфраструктуры, потеря для гражданской науки талантов, перешедших в военную промышленность, ощутимое сокращение сферы услуг и банкротства штатов и городов. То, что сотрудники большинства муниципалитетов тратят на оружие за несколько недель (имеется в виду та часть их федеральных подоходных налогов, которая уходит на оружие), хватило бы на то, чтобы покончить с долгами и финансовыми кризисами этих муниципалитетов. В 1992 году те 400 млн долл., которые консерваторы предложили снять с программы WIC, предназначенной для плохо питающихся младенцев, детей и беременных женщин, эквивалентны сумме, которую Пентагон тратит за двенадцать часов. Расходы федерального правительства на услуги по защите потребителей в течение целого года составляют сумму, которую Пентагон тратит за два часа.
Национальный долг народа
Еще одно, что дали нам сторонники бюджета — созидатели империи, это рекордные дефициты и неудержимый национальный долг. Национальный дефицит — это ежегодное превышение расходов федерального правительства над доходами. Национальный долг — это накопление годовых дефицитов. Наш национальный долг состоит из денег, которые народ США задолжал своим кредиторам, обычно богатым субъектам и финансовым институтам, как американским, так и иностранным. Когда Рейган вошел в Белый дом, национальный долг составлял 900 млрд долл. Когда он покинул его, долг равнялся 2,7 трлн долл., то есть утроился всего за восемь лет. При администрации Джорджа Буша долг вырос до 4 трлн долл., не считая «внебюджетных» сотен миллиардов для спасения ссудо-сберегательной системы. При всех его разговорах об уменьшении федерального дефицита, первые два бюджета Клинтона создавали большие дефициты и никаких резких сокращений военных расходов.
По мере увеличения долга в размерах он аккумулируется со все возрастающей скоростью. С начала 1980-х долг растет уже быстрее, чем национальный валовой доход. Каждый год все большая часть выплаты долга уходит только на покрытие процентов. Эти выплаты растут в два раза быстрее, чем сам федеральный бюджет. К 1994—1995 годам свыше 80% федерального займа ушло на оплату процента по долгу. Другими словами, как в странах «третьего мира», наш национальный долг формирует собственную самовоспроизводящуюся структуру, так как правительство продолжает брать в долг только для того, чтобы выплачивать процент по ранее взятым займам.
По мере того как все большая часть федерального дохода уходит на выплаты долгов, налогоплательщики США получают пропорционально меньше в виде услуг. По меньшей мере 50 центов каждого уплаченного в качестве налога доллара идет на обслуживание национального долга и армии. Более 140 лет тому назад Карл Маркс написал в «Капитале»: «Единственная часть так называемого национального богатства, которое действительно входит в коллективную собственность современных людей, это их национальный долг». Те, кто находится наверху, могут отобрать наши леса, нефтяные запасы, полезные ископаемые, пенсионные фонды и рабочие места, но национальный долг навсегда и надежно останется нашим.
Вперед к 1893 году
Одно из утверждений сторонников «экономики Вуду» заключается в том, что влияние федерального правительства сократится. Этого не произошло. Другое утверждение — местные правительства и правительства штатов будут вновь вызваны к жизни для выполнения функций, которые прежде принадлежали в первую очередь федеральным органам власти. Этого также не случилось. На протяжении конца 1980-х правительства штатов и местные правительства оказались среди жертв сторонников бюджетной экономики. Федеральное правительство свалило кучу программ на штаты, одновременно урезая им федеральные трансфертные выплаты на 40—60%, вызвав крупный финансовый кризис на уровне штатов и местных правительств. Финансовый пресс вызвал бессердечные урезания в социальных услугах для самых уязвимых частей населения.
В последние годы богатство верхов общества, составляющих всего 1% нации, увеличилось более чем на 50%, в то время как средние и низшие классы потеряли свыше 250 млрд долл. из своего благосостояния (Los Angeles Times, January 1994). Главной причиной этой растущей пропасти между богатыми и бедными является политика правительства по налогообложению и расходам.
Слоган, повторяемый консерваторами, звучит примерно так: «Если бы только все предоставили свободному рынку и мы освободились бы от вмешивающихся не в свои дела постановлений правительства, то мы увидели бы тогда, как прекрасно работает "чистый" капитализм». В действительности мы осуществили на практике нечто близкое к «чистому» капитализму в 1893 году. Результатом этого стала экономическая депрессия и охватившая страну безработица, девятилетние дети, работающие по 14 часов в день, эпидемии тифа и холеры в Филадельфии и других восточных городах, голодающие и туберкулез, зараженные воды и пища для бедных. Мы имели беспредельное разрушение окружающей среды и ужасающие условия работы, никаких пенсионных программ или минимальной заработной платы, никаких правил безопасности труда или охраны потребителя, никаких запретов на детский труд, никакой социальной безопасности, коллективных договоров или профессиональных союзов. Мы имели неограниченные монополии и тресты — и чудовищно высокие доходы. Условия в Соединенных Штатах в 1893 году не слишком отличались от тех, что мы имеем сегодня в большей части стран «третьего мира».