Ортодоксальные идеологические ограничения затрагивают не только распределение стипендий, но и политическую деятельность преподавателя вне учебных заведений. При вступлении в академическую профессию человек не подделывает свои права в соответствии с первой поправкой, так же как и не приобщается к какой-то тоталитарной религиозной общине. Однако именно так это выглядит в отношении диссидентских политических объединений. Таким образом, в университете штата Висконсин (Милуоки) преподаватель политических наук, антикапиталист Тед Хейес был лишен возобновления контракта, потому что его осудили за «политические посторонние связи», которые мешали ему быть объективным, сбалансированным педагогом. Двое из старших преподавателей, которые голосовали против него, были членами комитета Республиканской партии штата Висконсин. Вопрос о том, не влияли ли их «посторонние» связи на их объективность как преподавателей или на суждения, которые они делали о своих коллегах?
Эврон Киркпатрик, прослуживший директором Американской ассоциации политических наук более 25 лет, сказал в своей речи в Вашингтоне: «Я всегда верил, что знания, которые мы приобретаем как ученые, должны дать базу другим или нам самим для того, чтобы играть активную, эффективную и здоровую роль в правительстве и политике». Затем он перечислил тех многих политических ученых, которые занимали публичные должности, работали в выборных штабах или служили бюрократической машине на разнообразных должностях. Его высказывания не вызвали общественного протеста коллег-центристов в защиту непричастности ученых к мирским делам. Оказалось, ничего плохого в политической активности нет до тех пор, пока человек играет «здоровую роль в правительстве», а не раскольническую роль против него. Академики истеблишмента, подобные Киркпатрику, никогда не объясняли этот двойной стандарт. Не объясняли они также и то, как им удавалось избегать внесения политики в науку, в то время как столь неутомимо и прилежно они вводили свою науку в политику.
Насколько нейтральными в своих работах и учениях были такие ученые, как Збигнев Бжезинский, Генри Киссинджер и Дэниел Мойнихан? Несмотря на то что были очевидными защитниками американской промышленно-милитаристской политики дома и за рубежом, — или благодаря этому, — они сделали стремительные академические карьеры и впоследствии были избраны, чтобы выполнять роль выдающихся псаломщиков для властей предержащих. Откровенная политическая пропаганда — не препятствие для карьеры, пока ты пропагандируешь то, что нужно.
Выживших — в карантин
Относительно немногие прогрессивные диссиденты, сумевшие получить должность на определенный срок, обычно обнаруживают, что им уготована судьба быть изолированными внутри своих собственных отделений. Они переносят многочисленные проявления неуважения к себе, с ними никто не советуется по внутренним делам отделения. Маловероятно, что их назначат в комитеты по формированию учебных программ, привлекут к подбору кадров или утверждению контрактов, даже тогда, когда такие задания были бы нормальной частью их обязанностей.
В университете штата Вашингтон Филипп Меранто, штатный преподаватель политэкономии антикапиталистических убеждений и заметный активист, был вынужденно не причастен к принятию каких-либо решений и к общественной жизни отделения. Студентам выпускного курса рекомендовалось не посещать его занятия. Ему было выделено самое тесное и непривлекательное помещение, несмотря на его старшее звание, его изводила замечаниями университетская полиция. Прослужив много лет штатным старшим преподавателем колледжа Квинз, университета Квинз, видный автор и политический аналитик Джон Герасси был вынужден открыто пожаловаться на то, как с ним обращались, упомянув и мой случай невыдвижения в кандидаты. В письме своим коллегам по отделению (15 мая 1994) он написал: