гда он знал достаточно трав, на первое время, разумеется. Карстен прожил много тысячелетий и накопил о травах знаний гораздо больше, чем смог передать за год Ричарду. Лето подходило к концу, и Карстен решил устроить своему приемнику, что-то на подобии экзамена. - Ты узнал достаточно, для того, чтобы смог вылечить много хворей, но я хочу, чтобы ты это показал в жизни. Применил, так сказать, не только под моим присмотром. Я изменю твой внешний вид, и ты отправишься в свое поселение, никем не узнанным. - Я готов, отправиться в путь, учитель. Для Ричарда, Карстен стал и отцом, и учителем, и наставником по жизни, он подчинялся ему беспрекословно, всегда и во всем. Карстен смотрел, словно оценивая, кого бы из него сделать. Лицо его озарила хитрая улыбка и он, достав из, казалось, бездонного мешочка пучок травы, такой Ричард еще не видел, и ясно дал понять это своим выражением лица. - Да, эту траву я тебе не показывал, когда начнем учить заклинания, тогда и расскажу, что да как с ней делать. А пока вот, выпей это и отправляйся. Но условие одно: никому, ни при каких обстоятельствах не рассказывай, что с тобой произошло. Тебя там никто не знает, и ты веди себя так, будто никого не знаешь. Понял? - Да, учитель, понял. Да, Ричарду то особо и не хотелось делиться с кем-либо свою жизнь, поэтому, это не составит для него труда. Карстен размял траву о пальцы и произнес странные слова: - КЕРДАН О КАРМПОРАД После этих слов лицо Ричарда стало меняться. Он почувствовал, что на лице появились лишние волосы. Карстен улыбнулся, оценивая результат своей работы, и произнес: - Я вернусь за тобой через три дня. Глава 6 Учеба Экзамен Ричард стоял возле первого дома его собственного поселения. Все казалось таким родным, таким знакомым, будто и не уезжал никуда. Но, каждую минуту пребывания здесь он помнил, кто он здесь и для чего. Неподалеку от главной дороги тек небольшой ручеек, возле которого он в детстве так любил играть вместе с другими детьми. Ричард решил пойти посмотреть, в кого же Карстен его превратил. На улице заметно похолодало, но Ричард не придал этому значения. Яркое солнце слепило глаза, нежный свежий ветерок беззаботно трепал его волосы. Наконец он подошел к маленькому ручейку, присев, взглянул на свое отражение. На него смотрел взрослый мужчина лет 40 или больше. Волосы такие же длинные, какие были раньше, но первая седина уже начала пробиваться. Лицо загорелое, похожее на шоколад, глаза зеленого цвета ясно смотрели, в которых читался ум и целеустремленность. Длинная борода, затянутая в тугой хвост мирно покоилась на груди. Удовлетворенный своей новой внешностью Ричард вернулся в поселение, и постучал в первый попавшийся дом. Ему открыл молодой парень 20 лет от роду, с которым он дружил, когда жил здесь. Ричард чуть было не сказал ему «Привет друг», но вовремя спохватился и сказал: - Здравствуй, молодой человек. Я странник и ищу приюта. Мне провидение подсказало, что нужно идти именно в эту деревню, так как здесь есть опасность и люди нуждаются в помощи. - Здравствуйте, а как же не быть? Есть и такие. Ты проходи, не стесняйся. Поешь, отдохнешь, а после я отведу тебя к больной. Она уже как 5 день болеет, все местные лекари не могут ей помочь. Да ты проходи, проходи. - Благодарю. Они вошли в дом, пахло жареным мясом, пряностями и прочими лакомствами. В желудке Ричарда предательски заурчало. - Ты, я вижу, голоден. Садись за стол, да поешь нормально. Как же тебя занесло в эти края? Откуда ты? Вижу что не местный. - Я с Большой Земли, решил помощь свою людям предлагать. - Ты ешь, ешь, да пойдем, вся надежда на тебя осталась. Ей совсем плохо. Бросается на людей, одежду рвет, волосы выдирает на себе. Мы уж думали священника позвать, чтобы демона из нее выгнал, а если не получится, так убить бедняжку, что бы не мучилась, да вот ты пришел. Хоть бы ей помог. Она ведь еще совсем ребенок. На его лице выступила, неподдельна грусть, от чего морщины на лбу стали очень глубокими. Ричард увидел это и ему уже сейчас, стало жаль ту маленькую девочку, которая была больна. Он произнес еле слышно, словно боясь нарушить тишину: - Сколько ей лет? - 10 лет, всего 10,- глаза парня наполнились слезами,- она ведь еще совсем ребенок, за что ей все это? - Я вылечу ее, чего бы это мне не стоило. Пойдем, отведешь меня к ней. - Да, да пойдем,- глаза его прояснились, на лице засияла довольная улыбка. Они вышли из дома и направились к дому больной. На улице было тихо и спокойно, лишь изредка завоет пес, да прокричит петух. Ричард шел и пытался понять, кто же эта девочка, которая так больна. Они шли в другой конец поселения, в ту сторону, где когда-то жил Ричард. Но вот они остановились около дома, Ричард был поглощен своими мыслями и не сразу осознал, что они стоят возле дома его матери. Тут, наконец, он понял, кто была та маленькая девочка, которая была тяжелобольная. Его сестра Виктория! Его маленькая сестренка, с которой они были вместе так долго, вместе гуляли, ходили на ручеек, и вот теперь она больна, ее жизнь зависит от него, от того, как он запомнил все, то, чему его учил Карстен. Он с трудом преодолел дрожь в ногах и вошел в свой, бывший свой, дом. Он увидел маму, сидящую на кровати около сестры, и тихо плачущую. Виктория очень исхудала, глаза, такие же голубые, как у него, впали глубоко, лицо утратило тот блеск жизни, так свойственный детям. Его младшего брата видно небыло, а отец так и не вернулся. Здравствуй, Виктория. Как ты себя чувствуешь? Я хочу тебе помочь. Расскажи, как все произошло? - Она не может говорить, Виктория проснулась утром, и стала бегать, кричать, рвать одежду на себе. Мы приводили к ней самых разных лекарей, никто не мог нам помочь. Одна надежда на тебя, добрый человек. О! Как же ему не хотелось, чтобы это было так. Он брал в свои руки жизнь родной сестры, он отвечал за нее. Ему ужасно захотелось расплакаться вместе с матерью, броситься на шею и попытаться утешить, но он понимал, что если сделает такую ошибку, то Карстен этого не простит. Он должен был это сделать. Наконец он произнес хриплым голосом: - Прошу оставить нас одних, пожалуйста. Мама взглянула в его глаза, ему даже показалось, что она все поняла, но она лишь сказала: - Помоги ей, она у меня одна осталась. Старший сын пропал год назад, не вернулся с охоты, младший умер, - она заплакала еще сильнее, слезы полились потоком из ее опухших глаз. Ричарду тоже хотелось плакать, броситься маме на шею, утешить ее, но он не мог, не мог и все. Он лишь понимающе кивнул и повернулся к сестре. Теперь они остались одни, и Ричард чуть было не выдал себя, сказав тихо «Как же так, сестренка», но она, похоже не расслышала его. Но зато его услышал Карстен. Он явился ему наваждением в голове. «Никому, ни при каких обстоятельствах» и тут же голос растаял в пустоту. Ричард встряхнул головой избавляясь от остатков наваждения. Виктория лежала с закрытыми глазами, и Ричард подумал, что она спит, но девочка открыла глаза и произнесла здравым голосом: - Ричард, ты вернулся,- и тут же ее глаза вновь стали тусклыми...» - Ладно, Анечка, кажется, мама приехала, а ты еще не завтракала. Давай иди, покушай и приходи. - Ну, деда, самое интересное ведь сейчас! - в голосе Ани слышалось разочарование. - Вот, вот, чем быстрее пойдешь, тем быстрее вернешься. - Хорошо, деда, я скоро,- пообещала она. Федор Иванович сидел, откинувшись на кресле качалке, и вспоминал, те былые времена, вспоминал всех, кого знал за свою жизнь, а знал он многих. Вспоминал еще что-то, но не заметил, как заснул под лучами нежного солнца. Разбудил его детский писк. Он открыл глаза и увидел свою внучку в ожидании стоящей, и тормошащей его за плечо, весело приговаривая: - Просыпайся соня, я уже все! - Ну, что же раз все, тогда полезай, буду дальше рассказывать. Девочка весело захлопала в ладоши и забралась на колени. - «Ее глаза были тусклыми и похожими на мертвые, но Ричард знал, что она жива, он достал из своей сумки пучок разных трав и корней, аккуратно разложил на столе, и приступил к более обширному обследованию сестры. Она была бледной, местами, даже желтой. Под глазами залегли черные тени. Из горла иногда вырывался хриплый стон, от чего она с еще большей силой начинала биться на кровати. Ей было очень плохо, но Ричард, кажется, понял, чем ее лечить. Он взял со стола небольшой пучок, ядовито пахнущей травы, и принялся растирать его между пальцами. Комнату наполнил неприятный запах, терпкой травы, но девочка, стала глубже дышать, и лицо постепенно начало принимать человеческий вид, но это было только начало. Растерев сухую траву в небольшую кучку на столе, Ричард достал из сумки деревянную трубочку, полую внутри, засыпал туда порошок, вставил другой конец трубки девочке в нос и с силой дунул. Виктория как раз делала вдох, когда он дул, из ее глаз потекли слезы, страшный кашель наполнил комнату, девочка забилась в ужасной агонии. Но постепенно черты лица стали разглаживаться, лицо стало румяным, глаза вновь заблестели радостью. Она сладко потянулась, будто ото сна и сказала веселым голосом: - Хочу есть! Ричард улыбнулся и сказал: - Пока нельзя, потерпи немного. Вот, лучше, возьми это и протри у себя во рту. Виктория недовольно сморщила лобик, но повиновалась. Через несколько минут она выглядела полностью здоровой, но буквально через мгновение залилась еще более страшным кашлем. Не в силах больше сидеть в неведенье, в комнату вбежала мама. Она застыла на пороге и посмотрела сначала на Ричарда потом на дочь. В глаза