"Что-нибудь случилось"! Значит, это теперь так называется?
Он бросил взгляд на листок, который держала в руках девушка, и повернулся к телохранителю:
- Мы едем в банк.
- В банк?
- Я что, должен повторять дважды?! - рявкнул Потапчук, и на мгновение ему стало лучше. - Подгоните машину!
Савелий Прохорович Радужинский повертел в руках желтую папку и аккуратно положил ее перед собой. Он должен соблюдать осторожность. Компрометирующие материалы появились день назад аналогичным образом. В тот раз он также отлучился всего на несколько минут. Никто посторонний в кабинет не входил, и никто не выходил. Но тогда каким образом эта папка сюда попала? Случайность полностью исключается. В конце концов, его кабинет - не проходной двор. Кроме того, он ненавидит цветную бумагу, и всем это хорошо известно. Следовательно, это может означать только одно: им удалось найти подход к секретарю.
Радужинский снял очки и тщательно вытер лицо. В висках шумело.
Что в папке? Неужели они решили его добить? Ведь он достаточно ясно дал понять, что готов к сотрудничеству. Никак иначе расценить то, что он пришел вчера к банку, нельзя. С другой стороны, он так и не дождался Зорина. Не допустил ли он тем самым ошибку?
Радужинский слегка помассировал лоб и снова надел очки. Гадать бессмысленно. В папке может быть все, что угодно. Даже мина. Он и должен действовать так, как будто там лежит мина. Глубоко вздохнув, Радужинский развязал тесемку и осторожно раскрыл папку.
Сверху лежала фотография Прокуророва. Точнее, не одного Прокуророва. Рядом с ним была запечатлена женщина. Обнаженная женщина. В принципе, ничего особенного в этом не было бы, если бы не одно обстоятельство: возраст женщины. По фотографии ей было минимум семьдесят.
Радужинский почувствовал, что у него подскочило давление. Он отодвинул папку и попытался расслабиться. Кто бы мог подумать, что у Прокуророва такие вкусы?! Но, возможно, появление этой фотографии имеет какой-то смысл? Радужинский стал торопливо перебирать бумаги. Десятки, сотни вырезок из газет, фотографии, рисунки, письма, копии документов и расписок. Боже! Кому понадобилось собирать все это? И каким образом все это попало к нему?
Первым побуждением Радужинского было схватить папку и бежать к мэру, но он заставил себя успокоиться. Не нужно спешить. Прежде следует попытаться понять, что все это значит. Он откинулся на спинку стула, расслабил галстук и стал неспеша перебирать бумаги. Вот Прокуроров рядом с другой старухой, а здесь - с маленьким мальчиком. Теперь письма. Прокуроров слезно умоляет о встрече какую-то Аннушку. Боже! Радужинский почувствовал дурноту. К письму прилагалась фотография этой самой Аннушки. На вид ей уже давно перевалило за девяносто.
На этом отражение личной жизни Прокуророва заканчивалось. Далее шли документы, неопровержимо свидетельствующие, откуда брались сенсационные разоблачения. Шантаж, угрозы, вымогательство - в ход шло все. Боже! А это что? Радужинского вдруг охватил неудержимый хохот. То-то ему казалась фамилия Прокуророва чересчур говорящей! Если фотокопия метрики не обманывает, настоящая фамилия Прокуророва - Рогулько. Господи! Радужинский буквально захлебнулся от смеха. Пожалуй, человека с такой фамилией можно смело поставить в один ряд с Неуважай-Корыто и Плюшкиным.
Отсмеявшись, Радужинский вышел из-за стола и, торопливо сложив бумаги, направился к мэру.
ГЛАВА 61. Вторник, 14 октября - 9 часов вечера.
Компьютер работал в системе энергосбережения. По экрану плыли цветные волны, глядя на которые невыносимо хотелось спать.
Гений полулежал в кресле и пил кофе, но желаемого тонизирующего действия не чувствовал. Это была уже четвертая чашка за последних два часа и по меньшей мере тридцатая за день. Накануне он провел бессонную ночь. Спецназ то и дело предпринимал попытки штурма, и Гению приходилось все время быть начеку. У Консультанта осталось всего четверо людей, и он был просто не в состоянии перекрыть все пути вторжения. А это, судя по всему, было только начало. Предстоящая ночь грозила превратиться в настоящий кошмар. Гений же клевал носом уже сейчас и просто не представлял, что будет через несколько часов. Ему следовало бы поспать, но после того как был убит Стрелок, Консультант настоятельно просил его не делать этого. Впрочем, в последнее время Консультант постоянно его о чем-то просил. Как бы ни не хотелось Гению в этом признаваться, но, похоже, у Консультанта стали сдавать нервы. А это было плохим признаком. От того, насколько удачно Консультант проведет переговоры, зависит успех операции.
Гений наклонился к компьютеру и щелкнул "мышью". Экран вспыхнул, высветив военную базу. Ничего существенного за последние полчаса не произошло. Гений встал, подошел к окну и открыл форточку. Свежий воздух на время прогнал сонливость. Но лишь на время.
Завтра. Все закончится завтра.
Порой это напоминало ему компьютерную игру. Здесь - свои, там - чужие. Чужих надо уничтожить, чтобы они не уничтожили своих. Чем больше насилия и крови, тем меньше хочется спать.
Раздался негромкий зуммер. Сначала Гений по привычке щелкнул сотовым телефоном и лишь потом сообразил, что звонит домашний. Кто бы это мог быть? Жена? Он снял трубку.
- Как там наш Гений? - послышался добродушно-раскатистый голос тестя.
Вопрос прозвучал полушутливо, но что-то в интонации Груши заставило Гения насторожиться.
- Спасибо, Александр Александрович, хорошо.
- Не скучаешь по Татьяне?
- Откровенно говоря, мне просто некогда скучать. Накопилось много работы.
- А разве ты сейчас не в отпуске?
- В отпуске. Но я должен к четвергу все закончить.
- Я разговаривал о тебе с Трущенко. Он обещал подыскать для тебя более достойное место. Когда выйдешь из отпуска, подойди к нему. Да, и вот еще что... Ты случайно не знаком с Консультантом?
Гений хорошо понимал, что ни в коем случае не должен тянуть с ответом, что пауза говорит не в его пользу, но ничего не мог с собой поделать. Слишком внезапным был удар.
- Нет, Александр Александрович, - наконец, выдохнул он. - А почему вы меня об этом спрашиваете?
- Да так, подумал, что ты мог о нем слышать.
- Нет, я ничего о нем не слышал. А кто это?
- Террорист. Ну, да ведь у тебя не может быть ничего общего с террористами, не так ли?
- Да, наверное.
У Гения отпали последние сомнения - Груше стало что-то известно.
На экране компьютера пошли изменения, но Гений стоял возле двери и не мог видеть, какие именно.
- Извините, Александр Александрович, мне нужно работать.
- Ты там не умираешь с голода? Если хочешь, я пришлю Надежду. Она что-нибудь приготовит.
- Не знаю, что и сказать. В принципе, я и один неплохо справляюсь.
- Ну, как знаешь, - Груша повесил трубку, и Гений тут же повесил свою. Затем выдернул шнур из розетки и бросился к компьютеру. По экрану ползла бегущая строка. Сработала программа прогноза. Спецназ готовился к очередному штурму.
Зазвонил телефон, который обычно давал знать о себе не чаще одного-двух раз в год. По виду это был самый обычный телефон, но его звуковой сигнал нельзя было спутать ни с каким другим. Пользоваться им разрешалось только в особых случаях, а о его существовании знал узкий круг избранных. Именно по этому телефону звонили люди, которые оставили у него на хранение деньги. Кто может звонить на этот раз, Трущенко боялся даже представить. Тем не менее, он поспешно снял трубку.
- Это Прокуроров.
- Кто? - по спине Трущенко пробежал неприятный холодок. Плохо, когда тебя начинают беспокоить мертвецы. И вдвойне плохо, когда это происходит не ночью, а днем, да еще по телефону, номер которого им знать никак не полагается. Трущенко отодвинул трубку от уха и наскоро перекрестился левой рукой.
- Как поживаете, Роман Васильевич? - бодро произнес он и лишь тогда осознал, насколько глупо звучат в данной ситуации эти слова.
- Спасибо, хорошо, - поблагодарил Прокуроров. - К сожалению, мне не удалось встретиться с вашим человеком. Похоже, он принял за меня кого-то другого.