Через девять часов довольно тяжелого труда, когда у Фидана как ему самому казалось, стал чугунным мозг, а глаза старика откровенно слезились от напряжения, они прервали работу. Сидя на кухне второго этажа рядом с серверной, старик утешал подчиненного:
- Ничего страшного, Фидан. Штейн найдет его. Штейн и не таких находил. С теми другими сложнее было. Когда я впервые на них наткнулся, они так событийную сферу искривили… что не заметить было сложно. А вычислить не удавалось, они в контакт не вступали с переменными. Они переменные превращали в свои руки. Потому-то я с ними провозился полгода. А тот, кого мы ищем не их собачка. Значит контактов у него навалом.
Саркастически улыбаясь, Фидан сказал:
- Штейн гений, Штейн титан! Штейну делать нефига, на переменную полгода тратить… Лучше бы анализ для заказчика закончили бы, наконец. Он же сцука такая не ценит твоих научных изысканий. Ему котировки подавай…
Штейн впервые за день нормально поев сказал умиротворенно:
- Сделаем, Фидан. Сделаем. Он часто звонит?
- Вчера целый день звонил. Сегодня я телефон выключил как ты и просил. - Отозвался Фидан, наливая и себе и Штейну по полстопки водки. Фидан уже не спрашивал, почему старый иудей позволяет себе не кошерную водку пить после тяжелых рабочих дней. Один раз Штейн объяснил о пользе алкоголя в умеренных количествах после стресса и тяжелого дня и Фидан отстал, следуя примеру старика. Пятьдесят-сто грамм водки в неделю ни одного бога оскорбить не должны. Когда же старый Штейн спрашивал, как правоверный Фидан может себе такое позволять, тот только отмахивался. Аллах велик, он примет в свое царство даже пропащего.
- Этот момент надо очень внимательно слушать. - Сказал Сергей, склонившись к плечу Светланы. Девушка, не отрываясь взглядом от сцены, легонько кивнула. Она все еще жалела, что согласилась потратить время на посещение рок-оперы. Но, искренне надеялась, что такие совместные походы в театр восстановят их подорванные отношения. А что Сергей выбрал "Юнону и Авось", так слава богу, что не "Орфей и Эвридика". Предыдущий романтик в жизни Светланы водил ее в Москве именно на "Орфея". По ее внутренним убеждениям, Светлана еле выжила…
Наполняя душу странным трепетом, низкий голос за сценой стал вещать:
"Бьет двенадцать годов, как часов
Над моей терпеливою нацией.
Есть апостольское число,
Для России оно двенадцать"
Больше всего голос походил на бас какого-нибудь попа и откровенно Светлане не понравился. Отстраняясь от окружающего своими мыслями, девушка снова задумалась об их с Сергеем охлаждении. Тот уже не названивал по десять раз на дню. Уже не стремился на людях и вообще где мог поцеловать ее и другими способами выразить свои чувства. Мальчик охладевал, думала Светлана в бессилии, что-либо изменить.
Отношения действительно приходилось восстанавливать. Сергей вернулся из мятежного города совсем иным, нежели уезжал туда. Более замкнутым, более скованным. Словно боялся словом или жестом выдать мысли, им завладевшие там. Вдобавок ко всему, в Москве Свете с ним даже не удалось толком поговорить. Все время мешалась эта Ольга, которую мать Сергея просила повозить ее сына пока он второпях решает свои вопросы в столице. Личная машина Сергея встала на перекраску, избавляясь от глупых красных крестов на дверях. Вот и катала эта стерва их, слушая абсолютно все разговоры в машине. И в ресторанах слушала. И даже домой к себе Светлана была вынуждена ее приглашать. Сергей, понимаете ли, не мог ее оставить одну в машине. Он чувствовал, что несколько обязан девушке, которую так "напрягла" его мать. И нет что бы Анна Андреевна уезжая на поезде в Санкт-Петербург забрала и эту Ольгу с собой, так она поручила ей перегнать машину обратно, а пока Сережа в Москве катать его, чтобы срочно решить дела. Но самое что бесило Светлану, это проживание Сергея и этой Ольги в одном номере гостиничном. Пусть в разных комнатах, но в ОДНОМ номере. Светлана была в бешенстве. И не позволила этим двоим ни одной ночи провести без нее. Знала она таких тихих девочек. Тихо-тихо, а они своего добиваются. И пусть Ольга откровенно показывала, что Сергей ей не интересен, Светлана знала и эти приемчики. А уж когда через четыре дня они уехали из Москвы перегоняя машины, Светлана названивала Сергею каждые три часа, проверяя, едут они или встали где-нибудь и треплются непонятно о чем.
Понимая, что ведет себя как дура Светлана ничего не могла с собой поделать. Она столько времени и сил потратила на этого мальчика, чтобы какая-то провинциальная девица получила себе то, что она наметила для себя. И потому, когда Сергей вызвал Светлану к себе в Питер она конечно обрадовалась. Значит, держит она еще его. Значит, мальчик не сбежал. Приятно ведь понимать свою маленькую, но власть над мужчиной.
А уж букетище роз, и дорогой браслет на руку подаренные ей прямо по приезду и вовсе прогнали глупые мысли Светланы, бросить Сергея и вернуться к своим старым приятелям. С которыми было и проще и понятнее. Такую "лапочку" упускать было нельзя. Особенно с учетом новых обстоятельств…
И если театр это необходимое зло для сближения, она готова потерпеть.
Сергей больше не обратился к девушке до самого конца первого акта. Он внимательно, даже слишком внимательно, смотрел на бедную декорациями сцену. Не отвлекаясь, слушал романс "Я тебя никогда не забуду". Но даже попытка Светланы во время этого романса взять его за руку ничем хорошим не кончилась. Он осторожно вынул свою ладонь из ее и подпер ею голову, задумчиво глядя на графа Резанова.
Места были выбраны Сергеем не очень удачно. Хоть и балкон, но как-то с краю. Это ему было все равно, откуда слушать и смотреть, а Светлана раздраженно думала, что сама бы она точно где-нибудь в середине взяла. Не смотря на то, что разочарование, потраченным на оперу вечером, ее довольно быстро покинуло, в перерыве она не замедлила "напомнить" Сергею:
- Слушай, так мы же получается, на корабликах не покатаемся, как ты хотел сегодня.
Сергей улыбнулся Светлане и сказал небрежно:
- Почему? То, что поздно уже? Так и к лучшему, ночью это тоже красиво. Да и стемнеет еще не скоро.
- А долго еще спектакль будет? - спросила она, задумчиво куря и рассматривая театральных зрителей в холле.
- В одиннадцать закончится. А тебе не понравилось? - озабоченно спросил Сергей.
- Понравилось, конечно, милый! - Наигранно возмутилась она. Даже, если бы не понравилось, правила игры нельзя было нарушать. В следующий раз Сергей мог не пригласить ее из Москвы. Не к добру он стал таким задумчивым все время.
Она честно весь спектакль делала восхищенные глаза. В конце даже ее немного проняли слова актера вещавшего о странной судьбе Кончитты. Но она все-таки с большим удовольствием покинула зал. Очень ей хотелось покурить. Сергей, ступая за ней, словно околдованный продолжал медленно отвечать даже на пустяки. Светлана понимала, что ее парень находится еще под впечатлением, и разрушать этот его романтический экстаз она не спешила.
Только уже в катере укрывшись пледом от свежего воздуха Невы, она сдуру сказала:
- Но, вообще, глупость конечно.
Сергей недоуменно посмотрел на нее, и Светлане пришлось пояснить:
- То, как Кончитта себя повела после смерти Резанова. Она - дочь губернатора могла бы удачно выйти замуж, родить прелестных детей, воспитать их, увидеть внуков. А вместо этого заперлась в итоге вообще в монастыре. Просто жизнь загубила.
Сергей, странно мотнув головой и отпив из жестяной банки коктейль, сказал:
- Ну, она любила его.
- Полюбила бы другого. - Безапелляционно заявила Светлана.
- Наверное… - неопределенно высказался Сергей и через некоторое время, показывая на Михайловский замок, сказал: - Вот здесь нашего последнего романтика-Императора убили. Павел, как бы его потом не очерняли, совершил великие дела. Чего стоит только его дозволение в гвардейских полках служить простым людям. Он пытался реформировать армию. Призывал не забывать о чести человека, а не только дворянина. Столько народу из ссылки вернул, что по идее ему бы памятник надо было поставить при жизни. Но его просто убили… Причем есть веские основания думать что по заказу Британии. Павел срезал как ножом торговлю с ней, пытаясь ослабить потенциального противника. И наша аристократия, которая жила за счет продажи зерна конечно ооооооочень была ему "благодарна". Павел вообще… часто шел наперекор высшим слоям общества. Словно специально. Кто-то видит в этом идиотизм, кто-то простой деспотизм, но я, работая в институте с его периодом, видел во многом действительно гениальность. Британия бы за лет пять-десять потеряла бы статус владычицы морей, если бы Павел остался на троне. Коалиция флотов заставила бы Британию очень крепко подумать над своим поведением. Да и война с Наполеоном… Она бы по-другому шла. Если бы вообще случилась. И можно было бы сказать так… Москву бы точно не спалили.