Она уставилась на картину, висевшую над камином, вспоминая, как растерялась, когда Эрик подарил ей это полотно. Что ж, у нее осталась хоть какая-то память о нем.
Выключив свет, Дейзи поднялась к себе. Она переоделась, почистила зубы, расчесала волосы и легла, но сон не шел к ней. Она смотрела в потолок, а тонкий голосок в ее голове повторял: «Он ушел. Он ушел. Он ушел…»
Она убеждала себя, что это не важно. В конце концов, он вампир. Человек, но все же не человек. Вполне реальный, но ненастоящий. Живой, и в то же время он не живет.
«Зачем он тебе? — спросило ее подсознание. — Что за жизнь ожидает вас двоих? Хотя он и спас Алекса, родители никогда не примут его. У вас не будет детей. Вы не состаритесь вместе. Вы такие разные. Ты никогда не станешь равной ему, никогда по-настоящему не поймешь его. Как будто ты Луис Лейн, а он Кларк Кент. Его сверхъестественные способности всегда будут доминировать надо всем человеческим в тебе».
Все это правда, Дейзи это признавала. Но хуже всего было не это. Когда-нибудь она состарится, станет морщинистой и дряхлой. Она умрет. А он — нет.
Это так очевидно!
Одинокая слезинка покатилась по щеке Дейзи. Когда девушка подняла руку, чтобы смахнуть ее, то вспомнила, как Эрик целовал ее, осушая слезы, — до того как покинул ее.
Воспоминание об этом проявлении заботы и нежности прорвало плотину. Слезы, которые Дейзи так долго сдерживала, полились неудержимым потоком.
Всхлипывая, она повернулась на бок и продолжала плакать, пока не заснула.
Образ Дейзи снова и снова вставал перед глазами Эрика, мешая сосредоточиться на охоте. Она плакала, лежа в постели, — плакала из-за него.
— Что-то не так?
Рис тоже остановился. Подняв голову и сузив глаза, он принюхивался к ветру.
Эрик покачал головой:
— Нет, ничего.
— Ну-ну.
Внимание Риса обратилось на женщину, которую Эрик выбрал для себя. Обняв высокую незнакомку за талию, он откинул волосы с ее шеи и понюхал кожу.
Эрик шумно выдохнул, взглянув на спутницу первой. Она стояла неподвижно, но брови ее нахмурились. Бормоча ругательства, вампир напряг волю, и женщина пошла к нему, а выражение ее лица стало безразличным.
Рис понимающе усмехнулся.
— Тебе станет лучше, если ты поешь, — пообещал он, привлек жертву в свои объятия и склонился к ее горлу.
Эрик уставился на ту, что стояла перед ним. Девушка была хорошенькой и пухленькой, со светлыми вьющимися волосами и живыми зелеными глазами. Но она не Дейзи. И хотя ее кровь манила и звала вампира, он пил ее без удовольствия. Это была лишь необходимость, не более того. Все равно что жаждать шампанского, а удовольствоваться пивом. Утолить жажду, и только.
Небрежно сжимая девушку в объятиях, Эрик быстро насытился и отпустил жертву. Она пошла прочь, слегка пошатываясь.
Рис покачал головой и с горестным вздохом гоже освободил свою добычу.
Эрик сунул руки в карманы брюк.
— Почему ты так на меня смотришь?
— Я должен был знать, что ты не станешь пить до конца.
— Да? А я удивлен, что ты этого не сделал.
— Да? Что ж… А, забудь об этом. Идем отсюда.
Эрик зашагал вслед за Рисом.
— Как ты думаешь, почему Марайя желала твоей смерти?
— Она хотела стать повелителем вампиров.
— Ты шутишь! Она бы никогда в жизни с этим не справилась. Она была недостаточно сильна.
— Или достаточно умна. — Рис взглянул на приятеля. — Если вдруг она подбросила тебе какую-то идею, помни, что я старше и…
— Мудрее и сильнее, — закончил Эрик ухмыляясь.
— И помни об этом.
— Как будто ты позволишь мне забыть! — улыбнулся вампир.
Бок о бок они шли по темным улицам города. Эрик не знал, о чем думал Костейн, но его собственные мысли кружились вокруг маленького белого домика с желтым орнаментом, где прелестный цветок проливал слезы по бездушному монстру.
Глава 37
Дейзи едва нашла в себе силы, чтобы выбраться из постели в полдень. Едва она встала под душ, как воспоминания о событиях последней недели нахлынули на нее ледяным потоком.
Следующей ночью после гибели Марайи Рис появился на пороге их дома с бриллиантовым ожерельем и букетом цветов для Дейзи и банковским чеком на двести тысяч долларов для Алекса. Как бы страстно Дейзи ни желала расспросить Риса об Эрике, она не вымолвила ни слова, а сам Костейн даже не упомянул о нем.
Когда Рис ушел, Алекс настоял на том, чтобы отвести сестру в самый дорогой ресторан в городе, хотя у Дейзи не имелось ни малейшего желания праздновать. Разве она могла радоваться, когда ее сердце разбито?