Кристина ворвалась в помещение охраны, где сидело несколько человек, один из которых что-то увлечённо щебетал в телефонную трубку.
– Срочно! Нападение! – закричала она, увидев изумлённые лица добрых охранных молодцев. – Начальника охраны сюда! В полицию звони, живо! – ситуацию мог спасти только крик с оттенком повелевания, такой, как учила Марина.
– Где, что, какое нападение? – встревоженные вопросы сыпались со всех сторон, а неожиданность ситуации даже не дала охранникам возможности спросить: «А какого, собственно говоря, хрена? Ты, девочка, кто?»
Сообразив, что на объяснение происходящего уйдёт больше времени, чем потребуется для решения проблемы, Кристина запустила свои возможности на полную. В комнате установилась морозная напряжённость, казалось, воздух сейчас начнёт искрить. Зато все стали слушать её очень внимательно и старательно принялись выполнять её указания.
– Ты – всем машинам – прекратить движение, приготовиться к отражению нападения! Ты – резервные экипажи на выезд! Ты – звони ментам, пусть выезжают, – тут она прикрыла глаза, чтобы вспомнить подробности увиденного, а потом уверенно сказала: – Перекрёсток Каширского и…, пусть все едут туда! Кто там может быть из наших?
– Третий экипаж, перевозят бабло из хранилища в четвёртое отделение – там сегодня очень крупная сделка, – кто-то из охранников сумел быстро сориентироваться, узнав в кричащей девчонке дочку управляющего.
– Все туда! – уже совсем на грани ультразвука буквально завизжала Кристина, отчего нескольких дюжих мужиков буквально выдуло из комнаты.
Кристина осталась одна, чувствуя, насколько сильно она выложилась за эти секунды. Надо было что-то делать, но вот что? Как раз в этот момент из оставленной на столе чьей-то рации послышались звуки:
– База, база, я третий, приём, приём. У нас всё нормально, – тут голос говорившего был прерван каким-то визгом и треском, потом прорвался крик: – Внимание, всем! Нападение на третий экипаж, машина обстреляна! Ведём бой, просим подкрепления, – треск, перемежаемый злым матом, стал гораздо интенсивнее.
И тут с Кристей произошла удивительная вещь – она как будто перенеслась на место боя. Точнее, тело её продолжало находиться в комнате, и она его чувствовала, но, в то же время, она видела всё, что происходило на перекрёстке. А происходящее было не слишком радужным: инкассаторский броневик, зажатый между высоким отбойником и каким-то древним самосвалом, одновременно обстреливали несколько человек, укрывшихся за двумя большими кроссоверами, кажется «Ниссаном» и «УАЗом». Пока что автоматы, используемые нападающими, не могли повредить бронированной машине – пули только весело отскакивали от её бортов. Но всё могло очень быстро измениться. И действительно, под прикрытием самосвала и непрерывной стрельбы к броневику стал подкрадываться один из нападавших, нёсший в руках небольшой чемоданчик. Что было в чемоданчике, Кристе совсем не хотелось выяснять, а потому она бросила все свои оставшиеся силы на то, чтобы помешать злодею осуществить задуманное. Она попыталась подчинить его сознание своему контролю, но получалось плохо, видимо на её уровне исполнить такой трюк можно лишь при полном личном присутствии. Грабитель уже совсем близко подобрался к броневику и начал открывать чемоданчик, счёт шёл на секунды… Кристина застонала от бессилия, как вдруг почувствовала, что её сила получила неожиданную мощную поддержку, – энергия потекла в неё рекой. Она легко захватила волю и сознание налётчика под свой контроль, тот сразу обмяк и стал индифферентен к происходящему. Остальные нападавшие ему что-то кричали, но он не реагировал. Тогда они прекратили стрельбу, поняв тщетность попыток взломать броню при помощи автоматов – видимо, основную ставку они делали на содержимое пресловутого чемоданчика. Наступила относительная тишина, умолк даже шум наполняющих шоссе машин, водители которых предпочли остановиться, чтобы не попасть под шальную пулю. И через эту неожиданную тишину вдруг прорвался звук далёких сирен. Через несколько секунд с места событий стартанули две машины, а Кристина, почувствовав несказанное облегчение, тут же вернулась в своё оставленное в банке тело. Минут через пять замолчавшая на время рация прокашлялась, а потом чей-то смущённый голос произнёс: