Они, значит, беседуют, а Гурам прошел к ним, прикурил, и нарочно крутился около них, с целью послушать их разговор. Потом ушлепал из этой комнаты в другую, где работал телевизор, и двое горничных убирали со стола посуду. Оттуда, через зеркало, стал смотреть на киргиза и азербайджанца, и до него дошли все-таки некоторые обрывки данной беседы.
- Ты Акаева охраняешь?
- (Молча кивнул головой в знак согласия)
- Ты киргиз, да?
- (Опять кивнул головой)
- А какая разница между киргизом и туркменом?
- ...Как какая? Большая!
- Да?... А у вас море есть?
- Что?
- Море да, море. Есть?
- Нет, у нас озеро, Иссык-Куль.
- Что? Какое озеро?
- Иссык-Куль говорю блин, озеро есть такое у нас.
- Ну и что?
- Ничего...
- Ала, ай киши, у нас море, э, море. Каспий, слышал? Там вот такие (показывает рукой) осетрины, икра, нефть, корабли, пляж. В общем э, здесь кайф.
- (Молчит и смотрит в сторону)
- Куришь?
- (Отрицательно кивнул головой)
- (Достал из кармана пачку "Мальборо" и закурил. Изучающе смотрит на него. (Заметив Гурама через зеркало и продолжал беседу). Ты в Москве был?
- В Москве, да.
- Хороший город?
- Москва?
- Да.
- Ничего. Слишком большой... А ты что, там не был?
- Нет. Хочу поехать (мечтательно) туда. А ты когда там был?
- Ну... года три назад.
- А Коржакова там видел?
- Кого?
- Коржакова.
- А это кто такой?
- ...Па! ... Ты не знаешь Коржакова?
- Ну не знаю я его. Кто же он такой?
- Это охранник самого Ельцина (сказал важно).
- Ну и что?
- Ничего.
- Ну и все.
- Слушай, хочешь я тебе интересный случай расскажу?
- Ну давай.
- Это очень интересно э, клянусь. Потом расскажешь у себя в Киргизии. Вобщем, это было давно, лет 10 назад. Я с товарищем ехал на машине, мы много выпили. Короче, пьяными были да... Потом, мы едем на своей ''шестерке', и вдруг видим на дороге стоит красивая девушка. Она была такая длинная, черноглазая, вобщем, красавица! И, короче, она помахала нам рукой, и мы остановились. За рулем был я сам. Она открыла заднюю дверь машины, и сказала нам: "на бульвар не подвезете?'' - и я ей ответил, - "садись" И мы поехали. Повторяю да, что мы оба с другом были пьяные. Голова не работала.
- И что (раскрывая глаза)?
- Слушай да...Потом значит, мы едем, едем. А бульвар же далеко. Короче, через пол часа подъехали к бульвару, и я притормозил машину, и повернулся спросить ее, в какую сторону бульвара надо вам, и вижу, что сзади никого нет! Представляешь? Никого!
- А зачем (иронично)?
- А потому, что она не села в машину (начал смеяться)!
- То есть как это не села?
- Вот в этом и дело да, что мы подумали, что она села, а она увидев двоих выпивших парней за рулем, испугалась, и не села. И вот так мы проехали пол часа, растратив попусту бензин. Я даже сказал своему товарищу, который сидел рядом: ''ты помнишь, говорю, села девушка к нам?', он ответил: "конечно помню, а что?'' Я говорю ему, что ее нет в машине. Он повернулся и обалдел. Ее не было там. Ха-ха-ха.
Азербайджанский телохранитель дико смеялся, киргиз же спокойно взглянул на него, и сказал:
- Послушай, я точно такую же историю слышал в Бишкеке. Да, да, точно такую.
- Какую историю (остановился)?
- Точно такую! Что двое пьяных ехали именно на ''шестерке', к ним якобы присела одна девица, они ее куда-то отвезли, и в конце концов выяснилось, что она и не садилась в машину...
Азербайджанец побледнел, глазами искал Гурама, хотел выяснить, услышал он это или нет. Гурам же присел в кресло, якобы читал газету. Киргиз продолжал.
- Неувязочка получается! Как так, и в Киргизии такое, и в Баку.
- Но это же было со мной э...
- Да ладно, будет тебе...Не переживай сильно. Я никому не скажу.
Азербайджанский телохранитель не угомонился, и через минуты две опят начал:
- А вы с кем-нибудь воюете?
- Не понял, ...что значит воюем?
- Ну, ваша страна с кем - то воюет, или нет?
- А... нет, нет. Не дай бог!
- Почему не дай Бог. Вот мы воюем с армянами (гордо сказал). Мы их всегда побеждали, и будем побеждать. Армяне жалкие, как увидят кровь, сразу убегают.
- Постой, постой, но мне кажется же, они не убежали. Армяне же отобрали у вас Карабах. Вообще-то армяне считают, что они освободили свои земли... А впрочем, это меня не касается, я здесь в гостях.
- Алэ, ты что говоришь э, мы их убьем э! (Разозлился)
- Ну иди, убивай.
- (Занервничал) Ты, ...ты...не прав, понял?
- Почему не прав? (Поднял глаза)
- Ты не знаешь ничего, понял?
- Слушай, я уже устал от тебя. Скажу тебе как интеллигент интеллигенту, отвали а!
Потом оба умолкли, разговоры прекратились. Гураму показалось, что азербайджанец вышел из номера. Через минут пять Гурам прошел в ту комнату, и там уже никого не было. Хотел уйти, но его привлек шепот, доносящийся из ванной. Он мягко ступая подкрался туда, притаившись перед перегородкой, услышал следующее:
- Слышь, а у тебя он длинный! У меня меньше. Хотя мой хуй толще твоего. Нет?
- Не знаю...
- Нет, он у тебя громадный. Вот ты его отрастил!
- Тсс... тише ты...У нас в родне все такие.
- Сколько сантиметров он? Двадцать пять будет?
- Да нет...ты что? Мне измеряла одна дама, где то двадцать будет, не больше.
- А можно я его потрогаю?
- Давай только быстро, а то увидят, не дай Аллах.
- Оооо, какой он у тебя твердый. Но у меня головка больше твоего, нет?
- Видимо да...
После этого на Гурама резко обрушилась тошнота, и он ушел в себя как улитка. Он вдруг вспомнил, что начался второй тайм футбольного матча, и спешно отправился к себе в номер, т.е. в номер Шеварднадзе, досматривать футбол.
Выйдя в коридор, он заметил азербайджанского телохранителя. Тот стоял перед картиной, висевшей на стене. Так с кем же в ванной был киргиз?
Гурам повалился в кресло, стал смотреть футбол. Но мысли прыгали, глаза уставились в сторону. Он вспомнил, как в Тбилиси, в прошлом году, он проезжал на своей "пятерке", и резко тормознул машину... У обочины стояла женщина с маленьким мальчиком, и моргнула Гураму.
Он не сразу врубился, потом подал машину назад, к ним. Женщина уселась сзади со своим сыном. Это был ее сын. Чуть проехали вперед. Потом Гурам припарковался под мостом, у театра Ахматели, пересел на заднее сиденье, пристроился рядом с женщиной, которая указала своему сынишке не мешать им, чтобы он пересел за руль, вперед, и поигрался бы там с кассетами и пр.
В машине играла музыка Равеля из оперы "Болеро", а женщина смачно сосала член Гурама.
Мальчик один раз обернулся назад, и увидал, как его мама припала к переду незнакомому дяде, дергала головою, но улыбнувшись, опять стал перебирать кассеты, включать кнопки, смотреть в окно.
Гурам запомнил глаза мальчика. Их глаза встретились. Они напомнили ему его сына, Анзорчика. Как они похожи, "вай деда!''
Долго Гурам не мог забыть эти мальчишеские глаза, но время притупило эти чувства.
...
Футбольный матч давно закончился. Гурам выключив телевизор, поднялся в ресторан, что на 17 этаж отеля. В полутемном зале, он присел за столик, заказал пиццу из сома с луком, и гранатовый физ.
Играл скрипач, горели свечи. Красиво.
- Можно к вам пристроиться? Спасибо.
К Гураму подсел пожилой мужчина. Ему было лет 65, не меньше. Высокий, могучего телосложения, крупный человек, с красиво вылепленной большой головой, с загорелым лицом, со светлыми глазами. И костюм у него был светлый, с широким галстуком.
- А то, видите ли, скучно как - то...Я понимаю, что мероприятие серьезное, будут Президенты, но все здесь как-то пресно.
Гурам ощутил запах дорогого одеколона.
- Разрешите представиться, Владимир Павлович Экранов. Представитель Государственной Думы России. Российской Федерации. А Вы простите кто? С кем имею честь?
- Гурам Гугушвили. Сотрудник Охраны Президента Грузии, Шеварднадзе.
- О! Шикарно. Очень приятно, молодой человек. Прекрасно.