Есть ли у тебя какой нибудь другой аргумент, кроме того, как злорадствовать по поводу горения неверных в аду? Нету же! Слышишь, если рай не захочет меня впустить к себе только из-за того, что я пил водку, и развлекался с женщинами, то мне такой рай не нужен. Представляю, кто будет его обитателем. Если бог таких как ты направляет в рай, то нам не по пути, не хочу я этот рай. Я разочаровался в нем.
- Вот за эти слова ты на самом деле будешь гореть в аду.
- Ой, ой, будто ты мог сказать что либо другое. Будто я мог услышать от тебя что-то новое? У тебя на уме только рай и ад. И больше ничего! Ты зациклился, твердя одно и тоже. Как у ребенка в голове одни игрушки, а у девочек куклы, так же у вас в голове страх перед адом. Интересно узнать, как я буду гореть там. На сковороде, или на вертеле? А рядом стоят черти с трезубцами, или еще что-то... Ты наверное это знаешь. Ну ответь, скажи: ЧТО ТАКОЕ АД? ОТВЕТЬ!
- В Коране все написано, тебе Коран надо читать.
- Ты знаешь, я читал Коран, и ничего сверх естественного там не нашел. Все святые религиозные книги одинаковы. Коран, Библия, Талмуд - во всех этих книгах призыв к благородству. Мол, не убий, не укради, возлюби врага, ближнего, и пр. Будто Библия призывает к войне, а Коран к миру. Такого же нет! Везде одно и тоже - призыв к благородству.
Я не понимаю такие вещи. Что значит, эти пророки были избранными? Пророки были талантливыми, их всевышний одарил способностью и талантом. Вот и все! И это ясно даже детям. И они, эти пророки - Мохаммед, Иисус, Моисей и пр. - полностью воспользовались этим талантом Бога.
Но говорить, что ангелы шептали им на ухо, а они это все передавали людям - это уже смешно. Бетховен, Моцарт, Россини, были выдающимися, гениальными композиторами. В плане избранности, нет никакой разницы между ними и пророками. Какая разница? Эти композиторы дали миру конкретную музыку, от которой люди отдыхали, получали удовольствие, настраивались на жизнь по иному, совершали открытия.
Их также бог одарил способностью, которой они воспользовались сполна. Точно также пророки. Они тоже воспользовались, и претворили в жизнь божий замысел. Посуди сам: лунная соната Бетховена, или реквием Моцарта, разве не божий замысел? Тоже его замысел!
- Тогда выходит, что в Коран не надо верить?
- Почему, верь, сколько влезет верь! Но некоторые моменты мне кажутся несерьезными. Как ты можешь преклоняться перед тем, чего не видел ни разу своими глазами, а просто веришь все по книгам. Дескать, там так написано. Кто это писал? Зачем это написано? А может это написано для таких податливых и слабых людей, как ты? А таких очень много.
Вот скажи, ведь бог един, разве нет? И для армянина, и для азербайджанца, и для негра бог единый! Так? Все правильно. Теперь пошли дальше. Как могло случиться, что в Коране спиртное запрещается, а в Библии нет. Мусульманам свинину есть запрещается, а христианам нет. Индусам кушать мясо категорически нельзя, а в других священных книгах об этом не написано ничего. То есть другим есть мясо можно.
Как это понять? Ну ответь мне? Я считаю себя достаточно умным человеком, и я хочу это понять от всей души, но не могу. Выходит, что каждому пророку бог шептал нечто индивидуальное? Ведь он же един!
Я понимаю, сейчас религиозные умники нашли бы что ответить мне. Но их ответ я заранее представляю. Они не столько хотят понять суть, сколько не желают оставлять без ответа вопрос неверного. Мол, во что бы то ни стало тут же ответить, а там, что будь, то будь. Вот истинная суть их аргумента. А это мне скучно и неинтересно.
- Надо верить. Это необходимо. Без веры трудно.
- Я согласен, надо верить. Но надо верить в то, во что действительно ты веришь от души, а не со страху перед сатаной или чертом, или оттого, что так надо. Мол, сосед мой верит, и я буду верить. Вера должна исходить от сердца, а не от букв на бумаге, или чувства стадности.
- Послушай: "О Господь наш! Влей стойкость в нас и укрепи наши стопы, и помоги против неверных''!
- Да пошел ты в жопу!
Он мне надоел. Меня бесила его ограниченность. Какая блистательная серость!
Возможно он как человек и не плохой, но полное отсутствие здравого смысла и личного взгляда на жизнь, не могла у меня не вызвать сожаление. Послав его в теплое место, я ушел не оборачиваясь, хотя чувствовал его огненный взгляд за спиной.
Я еще встречусь с этим моллой, это будет чуть ниже пересказано. Об этом после.
Религия не для меня! - и это понял я!
Опять же, заметьте, время сыграло свою роль. Если мысли о религии застали бы меня двумя годами раньше, возможно я стал бы сильно верующим. Но думы о религии чуток опоздали...
Я уже был другой. Принципы оказались непринципиальными.
Религия - это убеждение, что все происходящее с нами необычайно важно. И именно поэтому она будет существовать всегда. Но только не для меня.
Хотя надо признать и то, что если люди настолько плохи, обладая религией, то кем бы они были без нее? Пусть лучше они верят. Это их лекарство. Она именно им и нужна, как нужен цитрамон для боли головной.
Все во власти Бога. Господи, как мне за тебя стыдно!
...
Я начал глушить свои нервы водкой. Особо хочу поговорить о водке, о выпивке. Пил дико я, страшно, до подушки, дым коромыслом шел, заказывал заранее носилки, чтобы меня выносили из кабака.
Читатель! Если всю водку, какую я выпил, вылить на тебя, ты утонешь. Или захлебнешься.
В принципе, пил я уже давно, еще будучи аспирантом я начал это дело. Тогда и компания подобралась хорошая, и время было другое, и водка была качественнее. Это была Вакханалия (поклонение Богу вина).
Чем старше был, тем лучше пил. Я поднимал амплитуду своих алкогольных возможностей все выше и выше. И главное, я гордился этим. Дескать, я в отличие от того то или этого, смогу выпить литр водки, а потом пивка добавить. И ни в одном глазу.
Расскажу случай. Я его не могу не вспомнить без содрогания даже сейчас. Начну с самого начала. Это был еще 1990 год, Советский союз. Мы были тогда аспирантами. Пили водку в лаборатории, рядом с колбами, установками, чертежами и пр.
Не потускнела свежесть впечатлений. Сама атмосфера того времени отложилась в памяти, как лоскуты радуги, проступившие сквозь пелену грозовых облаков. Во всем ощущалось единство настроений. Вместе пили, вместе писали статьи, вместе занимались наукой.
Каждый наш присест был ярким спектаклем, каждый день - как хлопушка с сюрпризом. Это все было очень давно, а может быть, еще раньше.
Со мной вместе пили Акрам - ныне покойный, и Намик, ныне старший научный сотрудник. Однажды выпили мы много, и даже чересчур. И Намик наш не выдержав, стал вырывать, блевать. Он успел продвинуться к раковине, бережно обнял ее руками, облевал ее всю. Раковина была забита его "ригалетом". Запах в лаборатории стоял страшный, ужасный, противогазы были бы в самый раз. Я и Акрам, с кислыми физиономиями, наблюдали это.
И вот тут Акрам сделал то, чего вряд ли кто-то сможет сделать. Поняв, что до завтрашнего утра помещение должно быть убранным, он сам, своими руками, пальцами, начал чистить раковину от "этого". В одной руке он держал кулек, а другой рукой бросал в кулек то, что вырвал Намик в раковину. Я это пишу, и меня снова затошнило, а ведь прошло немало лет.
Я считаю, что это был героизм со стороны Акрама. Я бы так не смог. Никто не смог бы это сделать!
И это тот самый Акрам, который считался отщепенцем в институте, его бранили педагоги, профессора - доценты. Хотя он среди российских ученых задавал тон, был центральной фигурой.
Был другой случай. Я уже преподавал в Политехе, был доцентом. Вел занятия в аудитории, студенты сидели напротив меня. Вдруг в дверь постучали, это был Акрам. Тот самый. Он, попросив прощения, вызвал меня в коридор.