— А что я должен им сказать?
— Это ваше дело. Так вы выходите или нет?!
Инженеру ничего не оставалось делать. Мелкими шажками он приблизился к двери и с отчаянием в голосе начал кричать:
— Братцы, братцы!..
Отчаяние в его голосе не было случайным: он, по-видимому, догадывался, что последует за этим.
И действительно, ответ не заставил себя ждать. С площади открыли бешеный огонь. Треск пистолетных выстрелов и автоматных очередей прорезал ночь. Пули ударяли по окнам, разбивали черепицу на крыше, отбивали куски кирпича от стен. Осколки стекла со звоном падали на пол. Дрэган схватил инженера и оттянул его от двери.
— Стреляют как сумасшедшие, как сумасшедшие, — побледнев, пробормотал Сегэрческу.
— А мне приходится спасать вас от насилия ваших же молодчиков, — сказал Дрэган спокойно, без упрека.
Но инженер, не приходя в себя от страха, механически повторял, беспорядочно жестикулируя и потирая рукой лоб:
— Стреляют как сумасшедшие…
Усадив его на стул возле стены, Дрэган подал знак Тебейкэ и Киру остаться на своих местах и, воспользовавшись минутой затишья, властно крикнул:
— Прекратите!.. Прекратите, если хотите услышать что-нибудь от меня.
Автоматы и пулеметы замолчали. И Дрэган смело, не пряча лица, вышел на балкон.
— Выходите или нет? — спросил у него, приблизившись к зданию, какой-то человек.
— Слушай и запомни как следует, — ответил ему Дрэган. — Это я не собираюсь обсуждать с тобой. Это я буду обсуждать с господином Танашокой! Ясно?!
Услышав имя старика, тот, внизу, поинтересовался:
— И как ты хочешь сделать это?
— Восстановите телефонную связь и позвоните мне. Я буду говорить с господином Танашокой, и только с ним!
Он вошел в кабинет и не спеша закрыл дверь. Нервы его были напряжены до предела, однако он был абсолютно уверен в себе.
— Продолжайте печатать, — сказал он Киру и Тебейкэ.
— А я? — послышался слабый голое инженера.
— Вы? Пока не позвонит Танашока, мне нечего вам сказать.
— Само собой разумеется, — покорно произнес инженер и заискивающе спросил: — Можно, я выпью немного воды? — Выпив воды, он несколько успокоился и не совсем твердыми шагами приблизился к Дрэгану: — Господин Дрэган, можете вы уделить мне… только пару минут, господин Дрэган, пару минут?
— Господин Дрэган, вы самым серьезным образом намерены задержать нас здесь, чтобы умереть вместе? — проговорив это, Сегэрческу ужаснулся своим собственным словам. Дрэган измерил его взглядом и не без хитрости ответил:
— Вы видели тех, на площади?! Ваши люди! Что это — насилие или нет?
Инженер заметно сдал. Он словно стал еще меньше, слабее.
— Вы думаете, они нас взорвут?
— Вы меня спрашиваете? Вам лучше знать своих людей!
Сегэрческу смотрел на крупное лицо Дрэгана и его сильные руки, осмысливая некоторое время услышанное, потом сел на один из стульев у стены и обреченно сказал:
— Взорвут…
Дрэган не ответил ему. Он пожал плечами и, озабоченный чем-то, стал прохаживаться вокруг стола. Это довело вице-председателя национально-либеральной партии до последней степени отчаяния. Дрэган был хмур, но сохранял спокойствие и достоинство. Сегэрческу, чувствуя, что его нервы больше не выдержат и он взорвется, вскочил со стула:
— Господин Дрэган, господин Дрэган, вы знаете, что я человек разумный! Если я пришел сюда, значит, я принял все ваши требования: я снова приму рабочих на работу, открою магазин для них… Обещайте мне, обещайте, что не дадите мне умереть здесь! Если угодно, я готов признать: я трус, негодяй, называйте меня как хотите, но я не хочу умирать! Моя карьера только начинается, — плаксиво гнусавил инженер.
Дрэган посмотрел на его исказившееся лицо и резко ответил:
— Боюсь, что ваша карьера заканчивается.
— Нет! Неправда! — Инженер уцепился за его руку, как за последнюю опору. — Неправда, у меня есть шансы стать министром, все об этом говорят… — И поскольку положение, которого он мечтал достичь, заставляло его помнить о достоинстве, инженер немного успокоился. — Господин Дрэган, — продолжал он, — давайте договоримся: если вы спасете меня, я обещаю спасти и вас… Конечно, договоримся, господин Дрэган, и будем поддерживать друг друга в любой ситуации. Вы увидите, какими сильными мы будем… Вы не верите, что я стану министром? Я только начинаю свою карьеру, диктатура Антонеску помешала мне сделать это раньше… Да, да, я — жертва диктатуры Антонеску… Господин Дрэган, я про…