— Спасибо вам, командор!
Командор хотел было поклониться в ответ, но префект, обнявший его, мешал ему это сделать.
— Много ли в примэрии людей, господин префект? — спросил командор.
— Много! Черт знает сколько их там! Хорошо, что мы вырвались, — сказал префект, думая только о своей собственной персоне.
Возле двери один моряк, а чуть подальше еще двое осматривали выходящих. Когда они закрыли дверь и отошли, никто не заметил, что в группе вышедших из здания было не восемнадцать, а девятнадцать человек.
Ночь опускалась на площадь.
Внезапно Дину почувствовал на себе чей-то колючий взгляд. Он увидел крупное лицо, густую, местами поседевшую бороду. Глаза были маленькими, живыми, и в них застыла насмешка. Дину хотел отстать, но густой насмешливый голос окликнул его:
— Что, не узнаешь меня?
— Нет, не узнаю.
Первой мыслью Дину было убежать. Он мог бы раствориться в массе солдат, но до них оставалось не менее двадцати шагов. Маленькие глазки бородача по-прежнему насмешливо смотрели на него. Дину хотел было потихоньку слиться с остальными моряками, но почувствовал, что его схватили за руку. «Этот меня выдаст», — подумал он, и в этот момент в его ладони зашелестела бумажка.
— Возьми! — шепнул бородач. — Это мое удостоверение вестового. Можешь ходить свободно. Иди влево и будь осторожен — на этот раз офицеры выделили в наряд кулацких сынков.
Удалившись, Дину ощутил потребность еще раз взглянуть на бородача и оглянулся. Глаза моряка по-прежнему оставались насмешливыми. Или, может быть, просто озорными.
Дину глубоко вздохнул. Он смешался с моряками, как дисциплинированный солдат, одернул форму и направился прямо к командору.
— Господин командор, разрешите доложить…
Командор, пересекавший площадь, остановился, едва смерив Дину презрительным взглядом. Но выражение его лица изменилось: на нем отразилось удивление, когда матрос неожиданно схватил его за руку и быстро потянул в сторону.
— Сюда, пожалуйста, господин командор!
Эти слова были сказаны повелительным тоном, и, почувствовав это, командор взбесился:
— Осел, как ты смеешь?!
Он хотел вырвать руку, но Дину крепко держал ее.
— Успокойтесь, господин командор. То, что я хочу вам сказать, гораздо интереснее того, что хотите сделать вы.
Командор попытался обрести властный вид.
— Как ты…
Но на него был устремлен столь жесткий взгляд, что командор счел необходимым снизить тон и спросил более миролюбиво:
— Что тебе нужно от меня?
— Хочу, чтобы вы меня заверили, господин командор, — твердо и сурово прозвучал голос моряка, — что не сделаете больше ни одного шага в сторону примэрии и не дадите хулиганам предпринять какие-либо действия. Взрывное устройство в ваших руках, демонтируйте его!
Командор побледнел, потом покраснел и выдавил сквозь зубы:
— Как ты смеешь? Я сейчас же позову охрану!
Но моряк только крепче сжал его руку:
— Не позовете! И сделаете то, что я скажу. Это единственная для вас возможность спасения. На вашей совести уже есть гибель одного человека. Делайте то, что я говорю, — это ваш единственный шанс. — Дину, еще раз окинув командора взглядом и убедившись, что его слова возымели действие, в насмешку встал по стойке «смирно» и громко произнес: — Слушаюсь, господин командор! — Он четко, по-уставному, сделал поворот кругом через левое плечо и исчез.
Командор не сразу пришел в себя. Да, хорошо было бы, если бы он смог выманить коммунистов из здания, отвести их на какое-нибудь судно и поднять трап, чтобы лишить их всякой связи с городом!
И он набросился на одного из лейтенантов:
— Всем оставаться на местах! Не двигаться, ясно? Я не хочу больше отвечать за кого-либо! Никому больше ничего не делать! Всем замереть! Я ни за что не отвечаю! Ни за что, понимаете?! Сегэрческу столько времени сидел в примэрии и даже не заметил, сколько их в здании!..
Тут на его щеке кто-то запечатлел два сочных поцелуя. То был префект:
— Братья, вы спасли нас! Спасибо вам, братья.
Весь потный, он обернулся, пытаясь поцеловать и Сегэрческу, но инженер движением пальца удержал его на расстоянии и высокомерно проговорил:
— Я вас спас, господин префект! Если бы я не поговорил крепко с Дрэганом и не нагнал бы на них страху, вас не было бы здесь.
Префект не понял, какую игру ведет инженер.
— Да, да! Разрушим ее! — заявил он высокопарно. — Подрывайте ее!..
Взгляд Сегэрческу был холодным, резким, жестким.