— Шесть подвешенных заклинаний — потолок уважаемого Ван Юня. Хотя по его словам есть уникумы, которые смогли увеличить это число в два раза, — сказал Кайфат, едва пыль немного осела. — Но таких немного.
— А если пульсар заменить на что-то вроде Стенобитного Тарана? Сколько плетений он сможет удержать? — поинтересовался Лансер, сразу выделив слабое место.
К'ирсан повернулся к ханьцу, переадресуя вопрос. Маг Поднебесной едва заметно поморщился.
— К сожалению ни одного. В случае мощных чар навык контроля далеко не на первом месте. Здесь гораздо важней насыщенность ауры Силой, — Ван Юнь пожал плечами. — Чтобы «подвесить» по-настоящему сильное заклинание, нужно обладать эфирной оболочкой, сравнимой по плотности с оболочкой Его Величества. Да и то…
— Ну тогда понятно, — удовлетворённо сказал Лансер. — А то я уж задумался, какого мархуза имея столь впечатляющие умения маги Поднебесной не скрутили в бараний рог всех остальных. Как представлю чародея Огня, способного за раз выдать пять-шесть Огненных штормов, и внутри аж холодеет.
К'ирсан кивнул. Ему пришла в голову схожая аналогия.
— Мокс, как ты заметил, и в нынешнем виде это дополнение техники сат'тор даёт неплохое подспорье в бою, — сказал Кайфат.
Для иллюстрации своих слов, медленно, один за другим создал два «снежка» и разместил их у себя над плечами. Получилось далеко не столь ловко как у ханьца, но так он и занимался по новой методике всего ничего… Подождал немного, а затем столь же неторопливо развеял чары. Громить ничего не стал. Главное было показать, что освоить новый фокус вполне возможно, то, как взрываются «снежки» все знали и так.
— Действительно, выглядит перспективно… — хмыкнул Лансер, затем нейтральным тоном добавил: — И ваше величество, у вас опять… непорядок с глазами.
К'ирсан хмуро посмотрел на своего Верховного мага. О том, что глаза у него снова превратились в два сгустка зелёного огня, он знал и сам. Увы, но Кайфат уже успел убедиться в том, что манипуляции с аурой всегда заканчиваются одним и тем же — его усилия по возвращению себе нормального облика идут прахом, и внешне он становится не пойми на кого похож. Будто изуродованного лица мало!
— За всё надо платить, — пожал плечами Кайфат. — Но секретные техники Серебряной луны слишком важны для того, чтобы от них просто так отмахиваться.
Мокс на это промолчал, а вот Канд при явном одобрении Лукаса не сдержался и выдал:
— Опять надо будет пахать, да?!
— Вроде того, — К'ирсан вяло покрутил в воздухе ладонью. — Если ты, конечно, хочешь стать боевым магом, способным выжить во всех будущих… хм, конфликтах.
Кайфат немного помолчал, решая, говорить о том, что рассказал ему Хон Фе о секретах клана или нет. И дело не в глупой жадности: просто знания слишком опасная штука, чтобы делиться ими направо и налево. Даже с проверенными временем соратниками.
Но тут, наконец, подал голос Гхол.
— Хозяин, а никаких других применений этим… приёмам нет? Я хоть и простой шаман, но… кое-какие вещи сами собой напрашиваются, помимо поддержки свёрнутых чар, — сказал гоблин, запинаясь. Резко расширившийся круг общения недавнего дикаря приучил его не бояться дискуссий и споров, но вот в беседах с «Рыргой» приобретённая лёгкость порой куда-то девалась.
Что ж, проблема «говорить или нет» отпала сам собой. На прямые вопросы К'ирсан предпочитал давать по возможности честные ответы.
— Наверное, ты имеешь ввиду наполнение ауры энергией Астрала? Или какой-нибудь иной Силой или Стихией, да? — Кайфат широко улыбнулся, однако шрамы превратили улыбку в хищный оскал. — Есть такая возможность. При должном навыке аура может стать оружием ближнего боя, а если усилить её правильным заклинанием, то и вовсе превратится в нечто убойное. — Король-маг погладил спинку просящего ласки Руала, затем поднял голову на своих соратников. — Кое-что мне было доступно и раньше, но это… это нечто совсем другое. Чистой воды Запретная магия, стоящая в одном ряду с некромантией, демонологией и магией крови. Быстрая, опасная, эффективная и смертоносная.
Мокс нахмурился.
— Владыка… не хочу спорить, но… не слишком ли громкие эпитеты для не самой сложной… — начал было он, но его перебил ханец.