— Шел бы ты отсюда, смазливая мечта матроса, и дружков прихватил с собой, — Талвер уже откровенно напрашивался на конфликт.
— Я шел? — Фальшиво удивился лощеный тип и всплеснул руками. — А ведь это я здесь отдыхаю, а вас отшили, ай — ай — ай.
— Что‑то ты мне все меньше нравишься, видимо потому что сначала принял тебя за девчонку. Давай выйдем поговорим, у меня к тебе назрел вопрос.
— Ты меня не слышал? Мы здесь отдыхаем. Можешь проваливать.
— Надеюсь у вас есть деньги на оплату ремонта, — сказал Талвер, единым движением выхватывая фальчион из кармана.
— Порезаться не боишься? — Снисходительно заметил лощеный, отбивая направленный в него клинок мечом, мгновенно освобожденным из ножен. Что удивительно, его дружки за спиной даже не шелохнулись, как, впрочем, и Аннадор с Аррианой.
— Сейчас посмотрим, — усмехнулся Талвер и сделал первый пробный выпад в сторону противника, который был с легкостью отбит.
Противники в доли мгновения менялись ролями, сначала один атакует, второй парирует его удар и атакует в ответ. Никаких финтов, пируэтов или особых техник. Прямолинейные атаки, сталь на сталь. Продолжалось это недолго, меньше полуминуты и бой закончился не выявив победителя.
— Если продолжите драку, вам придется уйти, — спокойно произнес управляющий в сторону лощеного и его троих дружков. — А вас я уже просил уйти, — это уже он обращался к Талверу.
— Извините, господин Гелор. Немного повздорили, — невинно улыбнулся лощеный, тут же возвращая меч в ножны, не обращая внимания на недовольную физиономию Талвера. — Вы не против, если эти трое присоединятся к нам? — и не дожидаясь ответа похлопал Талвера по плечу и уже ему сказал: — с вас вино.
Заклинатель Иллюзий на секунду растерялся, но затем посмотрел на управляющего и невозмутимо произнес:
— За вон тот столик подайте, — указал он на стол их новых знакомых.
Первое мнение часто бывает ошибочным, что уже спустя небольшой отрезок времени заметили обе стороны конфликта. Правда, не произносили этого вслух, и вовсе о небольшом недопонимании даже не вспоминали. Эти четверо оказались довольно неплохой компанией и, ко всему прочему, Артефакторами. Из последующего разговора Аннадор понял, что такие вот сценки между Артефакторами и боевыми магами Ард'Э'Лора случаются довольно часто и в данном случае троицу Эйнгвара в прямом смысле провоцировали на конфликт. И провокация удалась. Все же четверка Артефакторов малость приуныла, когда оказалось, что перед ними боевые маги, но не Ард'Э'Лора, а Эйнгвара, ведь любимое их развлечение в данном случае было не уместным. Драка, собственно. Драться ради развлечения против тех, кто так же используют в бою сталь было для Артефакторов чем‑то вроде табу. Вот и вышло, что троица прошла испытание и оказалась для Кайла и компании «своими в доску». Собственно, Кайлом звали главного зачинщика скандала и главным в компании Артефакторов, имена остальных Аннадор не запомнил.
Неудача не расстроила Артефакторов, приоритеты сразу же изменились, и гулянка продолжилась в пополневшей компании. За столиком еще оказались две девушки, которым, видимо, развлечения парней были не настолько интересны. Их имена Аннадор запомнил — Джейн с прямыми черными волосами и красивыми серыми глазами и рыженькая Лета. Джейн ему понравилась, но Аннадор все не мог понять, кем она приходится Кайлу — сестрой или девушкой? Между ними чувствовалась близость, но родственная или любовная никак не определялось, а спрашивать об этом было немного не уютно.
Девушки обеих компаний быстро нашли между собой общий язык и уже спустя несколько минут сидели рядом друг с другом и негромко переговаривались, посмеиваясь время от времени. Да и парни с обеих сторон не давали девушками заскучать, постоянно отвешивая приличные и не очень шутки. Особых мастером пошлых шуток оказался Талвер, чего Аннадор за ним раньше не замечал, иногда заставляя краснеть не только девушек, но и парней. Вечер однозначно удался.
А вот об утре нельзя было этого сказать. Хотя бы по той причине, что пробуждение было вызвано неплохим толчком в бок ногой Аррианы. Голова болела нестерпимо, во рту стоял вкус… нехороший вкус стоял во рту, и чтобы разлепить глаза, и увидеть, что это действительно была нога подруги, потребовались недюжинные усилия.
Девушка стояла возле кровати и очень подозрительно улыбалась. Аннадору стало не по себе.
— С добрым утром, — пропела она елейным голоском, отчего не по себе Аннадору стало во много раз сильнее. Он попытался подняться и сесть на кровати, но резкий колокольный набат, пробивший в его голове, не дал этого сделать, что не скрылось от глаз девушки. — Бедненький. Головушка болит небось?