Утро в лесу начиналось поздно, но как только первые лучи солнца проникли сквозь кроны деревьев, лес снова стал прежним. Как и прошлым днем. В одночасье все ночные кошмары сгинули, будто их и не было. В игры разума Безымянный уже не верил, а стоило ли? Все ближайшие деревья от его места ночлега бороздили глубокие царапины, да такие, что оставившие их звери сразу же внушали трепет. За всю ночь Безымянный так и не смог сомкнуть глаз. Как только его глаза закрывались, в сознании всплывала картина о том, что страшные монстры впиваются огромными клыками в его незащищенное тело и сдирают с него мясо, в то время как сам Безымянный издает душераздирающий крик, но противопоставить этой звериной мощи не в силах ничего. Несколько раз увидев эту картину перед глазами, сон покинул его.
Даже после бессонной ночи спать сильно не хотелось. Он уверял себя, что следующей ночью наверняка сможет уснуть, ведь беспокоиться о том, что ночные кошмары доберутся до него на высоте нескольких ярдов, не следовало. В этом его убедила прошедшая бессонная ночь.
Только спустившись вниз с места своего ночлега, Безымянный замер в немом восторге. В рассветных лучах дерево будто светилось изнутри и, в отличие от остальных, на этом не было ни единой царапины. В мозгу сразу же всплыло слово. Меллирион. Эльфийское древо. Оно полностью пронизано магией леса, поэтому знаменитый Шаэль Ивар лунных эльфов, или дану, является неприступной крепостью. Понять, как он раньше не догадался, что за дерево было перед ним, не представлялось возможным. Вот почему ночные кошмары не смогли добраться до него. Его защищал великий меллирион. Но как эта эльфийская святыня попала в этот мертвый лес? Слишком странно. Оставалось надеяться, что в этом лесу такое древо не одно и Безымянный таким образом найдет себе еще одно место для ночлега. И теперь он уже наверняка не будет бояться сомкнуть глаза. Под сенью меллириона ему ничего не грозит.
По скромным подсчетам, до вечера он сможет преодолеть около десяти — двенадцати лиг, поэтому стоит поспешить. Нужно задать необходимый темп, преодолевая за день одинаковое расстояние. Так он быстрее привыкнет к ежедневным переходам, и усталость не так будет даваться в лицо.
Уточнив, где точно находится юго — запад, полуэльф двинулся в путь. Перекусил он на ходу все теми же корешками.
Уверенность в том, что днем в этом лесу ему ничего не грозит, не покидала Безымянного, в чем и оказался прав. До вечера удалось преодолеть не такое большое расстояние, как рассчитывал, восемь лиг, может девять, но меллириона на пути ему не попадалось. Полуэльф перешел на бег. Скоро стемнеет, и если не найти подходящего места для ночлега, можно попрощаться с жизнью. Чувства опасности почему‑то не было, за эти два неполные два дня оно притупилось настолько, что может плохо сказаться в будущем. Но сейчас Безымянный об этом не думал. Все что необходимо сейчас, это движение и холодная решимость помогала отбросить все ненужные мысли.
Он так сосредоточился на беге, что едва не пропустил одно местечко, которое могло ему послужить местом для ночлега. Это были два валуна, прислоненные друг к другу так, что между ними образовалась едва заметная щель. В такую трещину не смог пролезть бы даже Безымянный, но это даже играло на руку. Он подбежал к валунам и начал методично отгребать землю от щели. Удостоверившись, что сможет протиснуться меж камнями, он залез в щель и нагорнул земли на нее, закрывая вход в свою миниатюрную пещерку.
Внутри было очень тесно, до такой степени, что невозможно было даже пошевелиться. В какой‑то степени это играло на руку, его будет тяжелее заметить. Но тесно было чрезвычайно! Не хватало места даже для того, чтобы сделать глубокий вдох, казалось, что кости на груди сожмутся в гармошку при этом действии. Все же ему было здесь спокойно. Спокойнее чем на меллирионе, до того, как он узнал, что это и есть эльфийское древо.
Безымянный и заметить не успел, как предался сладкому, самозабвенному сну…
Пробуждение было далеко не из приятнейших. Ужасно затекло все тело. Несколько минут он провел в попытках хотя бы почувствовать свои конечности. Больно заныли мышцы, но это уже было в радость, он смог пошевелиться.
Сквозь щель меж валунами просачивался редкий свет, значит, утро уже наступило. Безымянный с трудом протиснулся в эту щель, изрядно измазавшись при этом. Вид у него было не из лучших. Руки и лицо в грязи, одежда изодрана во многих местах и в дополнении измазана кровью и грязью. В лучшем случае он сойдет за бездомного, в худшем же… об этом лучше не думать.