Иллиана взяла оторопь, при словах, что Жнецы на самом деле не особо сильные, если верить словам Богини. Вспомнить, что он о них знал еще до Храма и тут такое.
— Значит Тил'амаш…
— Те, кто могут по — настоящему говорить со мной и подчинять Силу Тени. Это название не я придумала. Мне так и обычного адепта хватило бы, но темные эльфы больше понимают ведь, — девушка хихикнула, разом утратив всю серьезность.
— Затмение, — выдохнул Иллиан, разом вспоминая перевод с забытого языка.
Богиня — тень удивленно выгнула бровь.
— Именно, — сказала она, — знаешь язык древних?
— Может быть, — ответил он, нисколько не покривив душой.
— Как бы то ни было, рада с тобой познакомиться… — с тем же озорством произнесла девчонка, на секунду задумавшись. Полуэльф растолковал ее заминку верно.
— Иллиан, — почему‑то сказал он.
— Ты уверен? — она на мгновение удивилась.
— Нет, но пусть так, чем оставаться без имени.
— И то верно. Ах, я же тебе все рассказать хотела, — опять наигранность в жестах, на этот раз взмах рукой.
Полуэльф нашел в себе решимость улыбнуться. Смущения и благоговения больше не было, разве что малость второго. Ведь и она сама ведет себя с ним не как Богиня, а как старая подруга. Значит так и необходимо или же ей просто скучно. И как бы ни хотелось верить в первое, больше было уверенности во втором.
— Меня Богиней — Тень называют, и в чем‑то это даже верно, — хихикнула она, — но если ты меня так назовешь, я обижусь и не отзовусь, понял?
— Я смогу с тобой общаться, когда захочу? — вместо ответа спросил Иллиан.
— Со временем. Впрочем, Дакрхас не может заговорить первым, только когда я к нему обращаюсь. Но это сейчас не важно. Самое главное, что ты должен запомнить, Тень — это не магия, и магией настоящие Тил'амаш не владеют.
— Что тогда Жнецы? Они — маги.
— Они как раз и заменяют талант Силой. Или пытаются это делать. Но они никогда не смогут стать тенью, слиться с нею, как звучат слова их тренировок.
— Я смогу. — Иллиан не спрашивал, что несомненно понравилось Богине.
— Если научишься. Я то тебя учить не собираюсь, это скучно, — она снова улыбнулась.
— Наблюдать, как я учусь сам не так скучно?
— Даже весело, — улыбка с ее лица не сходила.
— Хм… Даже соглашусь.
— Ты, как я вижу, уже не желаешь биться головой о землю в моем присутствии? — Сменяя тему разговора, ехидно заявила Лиз.
— Не сильно в этом нуждаюсь, — серьезно ответил Иллиан.
— Тогда научишься.
— Но ты мне так и не рассказала всего.
— Мне расхотелось. Теперь я опять хочу, чтобы рассказывал ты.
— Но какой смысл этого?
— Мне интересно.
— Хорошо, — вздохнув, согласился Иллиан и начал рассказывать.
Несмотря на то, что он мало помнит себе до того момента, как очнулся в странном лесу, рассказ вышел достаточно долгим. Полуэльф рассказал обо всем: путь через лес, ночные существа, названные им кошмарами, затем еще более тяжелое преодоление Корхз Хаара, стычка с тремя дроу на Границе Таррионалэ, встреча с Мастером и, наконец, тренировки. Последняя часть выдалась Богине самой нудной со всего, но рассказ о дороге Иллиана до Грани слушала с замиранием сердца. Все‑таки она была слишком похожа на обычную девчонку, что часто заставляло забыть — перед тобой Богиня.
— Мне понравилось, — довольно произнесла Лиз, когда рассказ Иллиана подошел к концу, то есть к встрече с ней. — Теперь я еще больше уверена в правильности своего выбора.
— Выбора? Разве я не сам дошел сюда?
— Сам. Выбор заключается в другом, — сказала она, загадочно взглянув на полуэльфа.
— И это тайна, конечно же?
— Ну да, должны же быть у девушки секреты. Но ты узнаешь, не сейчас, но узнаешь.
— Мне сейчас больше интересно, что нужно делать дальше.
— Все просто, — Лиз пожала плечами, — вернись.
— Вернуться? — Только и успел произнести Иллиан, прежде чем открыть глаза посреди темноты. Он снова был посреди своей «комнаты» для тренировок.
— Вернуться, — прошептал полуэльф, думая об этой встречи и новых знаниях.
Знаний оказалось крайне мало. Точнее говоря, Богиня не рассказала ему совершенно ничего, кроме истории о том, что он Тил'амаш. Или же станет им. Даже это не было ясно до конца.
Иллиан ощущал, что он стал другим, какая‑то новая часть поселилась в его теле, будто третья рука. И еще он хотел выбраться со своей каменной тюрьмы.