Потому что на севере разгоралась Ересь Архиепископа Ронны? Забыла, потому что из Красного Халифата на востоке в святые земли хлынули эмиссары Семи Богов? Кто знает. Он, Адриан, уже не первый год уверяет святейшего отца и Высший Собор, что полное искоренение колдовства невозможно, если его центр продолжает существовать. Но до недавнего времени все его потуги были тщетны — архиепископы лишь невнятно бормотали о том, что церковь не готова к войне. Они бояться. Да, именно так, они бояться колдовства, что прячется в западных лесах и на побережье Стылого моря. Пусть архиепископы и утверждают, что не чувствуют угрозы, но заглядывая им в глаза, Адриан видит тень страха. Так же как и он, архиепископы чувствуют идущее с запада колдовство. С каждым годом оно становиться все сильнее и сильнее, наполняясь демоническим дыханием Бездны, но они молчали… Молчали, до недавнего времени. Пока об этом никто официально не объявил, но святейший отец сказал свое слово — Святой Город собирается уничтожить колдовство раз и навсегда! Всех до единого, каждого колдуна и ведьму. По его тайному распоряжению, Адриан уже несколько недель готовится к великой войне, рассылая приказы во все концы святых земель. Костры в Альгарике уже пылают вовсю, очищая проклятые души. Инквизиторы с дальних кордонов покидают насиженные места и стекаются под знамена Святого Города, под его знамена. Они пока не знаю, что идут на войну, но скоро наступит время, время когда над святыми землями пронесется призыв к новой святой войне.
Все нечестивые твари, колдовское отродье и те, кто покрывает их они все должны сгореть! Он, Адриан Горт, лично позаботиться об этом.
В кабинете святейшего отца ярко пылал камин, освещая разложенную на столе кипу бумаг. Над ними, расположившись в удобном кресле, склонился сам хозяин кабинета, облаченный в свободную белую рясу и небольшую церемониальную шапочку. Строгое старческое лицо покрывала сеть морщин, за водруженными на большой мясистый нос очками же скрывалась пара небесно-голубых глаз. В мире, где влияние церкви настолько сильно, что превращает ее в судью на арене межгосударственных игр, святейший отец должен быть не только посланником Господа, но и блестящим политиком. Иоран Нортский был именно таким человеком. Не прекращая верить в то, что воля Всевышнего есть закон и так или иначе она исполниться, святейший отец продолжал упорно работать, считая, что даже богам нужна помощь людей. Как говорил его предшественник — пока сам себе не поможешь, бог тебе тоже не поможет. Перо тихо поскрипывало по гербовой бумаге, отмеченной личной печатью святейшего отца. Столько дел, столько дел, а скоро их станет еще больше… Задумчиво просмотрев только что-то составленный документ, святейший отец отложил перо и позволил себе несколько минут отдохнуть. Взглянув на разложенную у края стола карту святых земель, он задумался. И что мы имеем? К великому празднику, в город стягиваются вереницы инквизиторов и лучших священников, храмовые кельи уже заполнены больше чем наполовину, а ведь не прибыла даже треть призванных. Привратники под руководством епископов ведут учет всех прибывших, но пользы от это немного — все, что они записывают это имя да орден, к которому принадлежит священник. А еще жилье, провиант и… Да все! В городе столько инквизиторов и священников, что в некоторых храмах начались драки из-за проведения служб! Времени не хватает катастрофически, весь Высший Собор словно натянутая тетива — некоторые из архиепископов истощены до предела бесконечными ритуалами, другие просто жутко раздражены… А ведь это только начало, подготовка, пусть и тайная. О том, что будет дальше страшно и подумать. Легко сказать — начни войну и выжги всю нечисть запада! Все выглядит просто и не слишком сложно, но вот ты делаешь первый шаг и вдруг обнаруживаешь, что прибывшие силы негде разместить, а архиепископы так разленились, что не могут проводить святые ритуалы больше полусуток, своими глазами видишь, что ордена, собравшись вместе начинают грызть друг-другу глотки, споря кому проводить мессу. И это притом, что ты сам выбирал, кого призывать — лучших, самых верных служителей Всевышнего. Тех, для кого Его воля — превыше всего, превыше собственных размышлений о целесообразности или человечности… Те же, кому нельзя доверять, кто высказывает речи, граничащие с ересью, и пытается препятствовать неотвратимо надвигающейся войне, они там — на западе. И есть еще Адриан. Святейший отец иногда думал, что если бы кому-то удалось направить рвение главного инквизитора в какое-либо другое русло, кроме поисков скверны и аутодафе, этот человек перевернул бы мир. Или же превратил бы его в огромный костер.