— Препятствий?! Нет никаких причин для голосования о недоверии к Святейшему! — возмущенно воскликнул упитанный архиепископ Оласа. Разволновавшись, он даже выронил свой платок и теперь вытирал лысину рукавом белоснежной рясы.
— Ты, кажется, не слушал брата Ристара. — снисходительно хмыкнул валасианец, наконец получив возможность отыграться за недавний случай в городском храме. — Причин более чем достаточно — спорить с этим бесполезно. Война, в которую нас всех хотят ввязать — вот тебе очень даже весомая причина и особый случай одновременно. Скрипнув зубами, почтенный Арил Сагра бросил отчаянный взгляд в сторону главенствующего на Соборе. Тот тут же засуетился и вскочил с места как ошпаренный.
— Сегодняшний Собор подошел к концу! Голосование о недоверии к Святейшему, если такое будет иметь место, переноситься на следующий Собор! — хрипло выкрикнул архиепископ. — Все могут быть свободны и да хранит нас Всевышний! Ристар разочарованно покачал головой — отчаянный ход, но поддерживающим Святейшего больше некуда отступать. Они загнаны в угол и недельная отсрочка никак не спасет положение — все уже случилось, им осталось принять это как должное. Переубедить за это время двоих-троих еще возможно, но переубедить десятерых архиепископов? Нет, это невозможно, не стоит и надеяться…
— Если вы, братья, не возражаете, я хотел бы высказаться.
Архиепископы, уже поднимающиеся со своих мест, медленно уселись обратно. Тихий голос Святейшего был создан, чтобы отдавать приказы. Возможно, если бы Иоран не выбрал своей стезей служение Всевышнему (хотя представить подобное было невозможно), он непременно нашел себя в роли правителя или полководца.
— Ваше слово, Отче. — последним уселся на свое место Ристар. Поднявшись на ноги, Святейший Отец неспешно осмотрел собравшихся архиепископов. Вот уже многие месяцы он в полном одиночестве несет на себе тяжелую ношу знания, изменившего церковь Всевышнего во времена Великого Раскола, знания, которое принес с собой Пророк, знания, которое вскоре изменит судьбу святых земель. И теперь, в этот самый день, он наконец-то сможет поделиться им.
— Я понимаю ваше возмущение — оно оправдано. Мне не стоило принимать какие-либо важные решения, не посоветовавшись с Собором, но у меня не было выбора. — степенно начал Иоран. — Назревает переломный момент в истории церкви и всех святых земель, и я не мог рисковать, посвящая кого бы то ни было во все подробности. Слишком высоки ставки, слишком велик соблазн воспользоваться ситуацией в корыстных целях! У меня не было другого выхода, кроме как использовать вас вслепую, но сейчас… Сейчас пришло время объяснить вам, братья, что готовит нам будущее. Ристар лишь покачал головой — старик умел заинтриговать паству. Архиепископу даже стало интересно, какое оправдание сможет найти Святейший? Что сможет оправдать его действия, перед более чем двумя десятками уставших и мрачно настроенных священников, которые вдруг поняли, как ловко их использовали больше двух месяцев?.. Поймав заинтересованный взгляд Ристра, Святейший мягко улыбнулся ему, отдав должное попытке защитить все святые земли и, заодно, усесться на его место.
— Я начну издалека. Расскажу вам то, что вы и так знаете, но не желаете замечать. — выдержав короткую паузу, продолжил Иоран. — Вера во Всевышнего тускнеет, тускнеет из года в год и мы не можем ничего с этим поделать. Постулаты теряют силу, превращаются из законов Всевышнего в рекомендации, советы. Все, что у нас осталось — заповеди, да и они больше не воспринимаются как Божьи откровения. Храмы посещают по привычке, а не по зову сердца, люди больше не понимают сути молитв, для них это только слова, которые нужно повторять время от времени. Людям просто незачем верить во Всевышнего искренне. Люди боятся инквизиции больше, чем кары Всевышнего. Вдумайтесь в это, братья, люди боятся таких же людей, больше чем Бога! Вздохнув, Святейший продолжил:
— Церковь превратилась в еще одну стражу, мы стережем людей от них самих, от всего темного и гадкого, что рождается в их душах. Мы заставляем их загонять эту тьму глубоко внутрь, прятать ее от окружающих, но и только. Церковь Всевышнего больше не способна очищать души своих верующих, наполняя их светом. Люди делают вид, что верят во Всевышнего, а мы старательно делаем вид, что указываем им путь к Нему… Вы знаете так же хорошо, как и я — когда человеческая вера гаснет, благословения Всевышнего слабеют. Загляните себе в душу, вы сильнейшие из священников святых земель, и ответьте — как много силы утекло из ваших тел за последние годы? Архиепископы заерзали в своих креслах, многие пытались не смотреть в глаза Святейшему — они знали ответ, но не хотели его слышать.