Впервые обнаружив вход в один из таких коридоров прямо в дальней стене Императорской опочивальни, Иан с тех пор почти каждый день проводил, блуждая по дворцу, скрытый от глаз и никем не замеченный, мысленно рисуя себе карту дворца, хотя сам не знал, зачем это могло ему пригодиться. Входить в кабинеты и чужие покои он все еще не мог, подслушивать разговоры тоже удавалось с переменным успехом, да и едва ли те, что все же долетали до слуха юного эльфа, могли чем-то его удивить. Вышколенные стражи обычно хранили полное молчание, стоя на посту, а дворцовых слуг занимали их собственные насущные проблемы. Повара на кухне, горничные и конюшие болтали о своих незнакомых Иану родственниках, о грядущем празднике Блатэ, традицию отмечать который принесла в Империю северная королева Анаис, о приплоде жеребят и непостоянной весенней погоде. И слушая эти неспешные обыденные беседы, могло показаться, что ничего, серьезней затяжных ливней, в Империи не происходило.
По вечерам, поддавшись этой иллюзии, Иан иногда рассказывал Гусику о подслушанных дворцовых сплетнях, почти надеясь, что Император, забыв хоть на час о душивших его проблемах, поддержит эти глупые разговоры, отпустит ехидное замечание о Ронде, изменившей мужу с юным ловчим-полуэльфом, или порадуется за повара Карэда, чья жена в прошлом месяце принесла двойню — и одного из них нарекли в честь юного Императора. Но, чем дольше и старательней Иан пытался заводить пустые разговоры, тем меньше Фергус его слушал и тем неохотней отвечал. А когда юный эльф сам пытался разговорить его и выведать, что тревожило друга, Гусик становился еще мрачней, замыкался все крепче и пытался закончить беседу или перевести ее в горизонтальную плоскость.
Против такого исхода Иан никогда не возражал — он почти забыл даже, что близость с Фергусом преумножала его собственные силы, и теперь дарил ему ласки скорее ради того, чтобы порадовать и успокоить возлюбленного, чем для собственной выгоды. Тем более, что использовать свои способности всерьез ему не приходилось. Магические ловушки мастера Риннельдора были настроены на то, чтобы распознавать подобные попытки, и Иан знал — бывший наставник непременно разыграл бы этот козырь в нужный момент. Виданное ли дело — спутник Императора не только мозолит всем глаза и подмачивает репутацию правителя одним своим присутствием, но и использует в стенах Императорской обители запретную опасную магию!
Иан возлагал очень много надежд на разговор Гусика с Яссэ — учитель заверял его, что не даст Императора в обиду и поможет юному эльфу защитить его. Но после встречи, казавшейся Иану судьбоносной, почти ничего не изменилось. Он, конечно, подслушал всю их беседу, узнал, что безопасность Фергуса представляла для Яссэ большой интерес вовсе не потому, что наставник вдруг воспылал к сыну и внуку своих врагов нежными чувствами. В гоэтии Иан ничего не смыслил, за всю жизнь он прочел на эту тему всего одну книгу, да и в той, в основном, было написано, как опасна и непредсказуема эта магия. Но юный эльф не был наивным дурачком и не поверил бы в бескорыстность намерений Яссэ. Обязательства же, связывавшие его, оказывались нерушимым аргументом и гарантией, что наставник действительно хотел помочь Фергусу — не ради самого Императора, но для собственного благополучия.
Знал эльф и об опасном артефакте, который Яссэ отдал Гусику. Иан сильно сомневался, что юный Император, избравший путь мирного правления, отменивший телесные наказания и показательные казни, использует магического жука по назначению, но подобная защита, по мнению Иана, была вовсе не лишней. За спиной Фергуса и так стояли люди, готовые незаметно и чисто убивать его противников и казнить изменников, но, держа смерть в своих руках и зная, что сможет распорядиться ею в любой момент, Гусик мог не опираться на тех, кто мог предать его, как и все остальные — или по крайней мере, иметь возможность им отомстить.
Но дни складывались в недели, а кольцо тревог вокруг юного Императора сжималось все плотнее. Иан уже начинал подумывать о том, чтобы выкрасть артефакт и попытаться помочь Фергусу самостоятельно — никто ничего не заподозрил бы. Но все упиралось в то, что имен обидчиков Гусика юный эльф не знал.
Узкий темный коридор заканчивался крутой винтовой лестницей, ведущей куда-то в непроглядную мглу наверху. Иан поднимался по ней крадучись, пригнувшись и стараясь не шуметь Этим проходом, казалось, никто никогда не пользовался, и узкие ступени обветшали от времени и могли проломиться даже под весом легких эльфских шагов. Проход, в котором он оказался, больше походил на узкий лаз или расположенную горизонтально печную трубу. Здесь пахло пылью и крысиным пометом, а под ладонями похрустывали какие-то мелкие осколки. Чтобы пролезть дальше, Иану пришлось встать на четвереньки — высокий рост на этот раз не играл ему на руку, и эльф почти распластался в проходе. Может быть, соваться туда было ужасной идеей — лаз мог вести в тупик или действительно заканчиваться в трубе одного из каминов, и, чтобы выбраться, Иану пришлось бы пятиться назад, а то он и вовсе рисковал застрять и сгинуть. Вот уж нелепая вышла бы смерть, юный эльф тихо усмехнулся, представив, как его бесплотный призрак, истощенный и высушенный, блуждает по коридорам Императорского дворца и заунывно зовет Фергуса — любопытно, справился бы с такой напастью ведьмак Геральт?
Посомневавшись еще пару мгновений, Иан все же полез вперед — пусть порталы внутри дворца открывать было невозможно, но он отчего-то был уверен, что, если попадет в ловушку, достаточно будет применить любое заклинание из тех, что мастер Риннельдор считал губительными и запретными, чтобы незадачливого нарушителя тут же обнаружили и спасли — чтобы немедля покарать, конечно. Но любопытство гнало Иана вперед.
Он полз неторопливо, чувствуя, как острая каменная крошка впивалась в ладони и колени, а просвета впереди все еще было не видать. Становилось трудно дышать, и Иану пришлось подавить поднимавшуюся в нем волну холодной паники — что если ему было суждено задохнуться в этой трубе? Погибнуть из-за собственной глупости, не успев даже прошептать заклинания? Он притормозил, размышляя, не стоило ли повернуть назад, прислушался, и вдруг уловил доносившиеся откуда-то снизу приглушенные голоса.
Похоже, лаз и впрямь был частью вентиляционной системы и вел на дворцовую кухню — вот удивились бы несчастные повара, если бы им на голову свалился заляпанный пылью и копотью эльф, которого все считали шпионом. Это подтвердило бы общие догадки и вызвало бы на голову Гусика лишние проблемы — нужно было выбираться незаметно. Но прислушавшись повнимательней, Иан понял вдруг, что один из доносившихся голосов ему был хорошо знаком.
Гусик говорил что-то, не понижая тона, и его юный эльф узнал бы даже сквозь сон или помехи мегаскопа. Это было очень странно — не решил же юный Император навестить своих подданных и посмотреть, как живут и работают слуги? Такой жест был вполне в духе доброго правителя Фергуса, но долетевший до Иана второй голос — спокойный и размеренный — развеял его сомнения. Гусику отвечал мастер Риннельдор, а уж он точно не стал бы тратить время на то, чтобы слоняться по дворцовой кухне или конюшням.
Собравшись с мужеством, Иан пролез немного дальше и наконец заметил забрезживший свет. Голоса теперь доносились отчетливей, и, добравшись до небольшого круглого отверстия, закрытого частой железной решеткой, юный эльф выглянул через него и увидел небольшой скромно обставленный кабинет, в котором раньше ни разу не бывал. Кроме Гусика и мастера Риннельдора, в помещении, вытянувшись по струнке, стоял высокий чернобородый человек в неприметном темном дублете — Иан помнил его лицо, хотя сомнительное удовольствие встречаться с Ваттье де Ридо имел всего пару раз в жизни. Их разговор теперь был слышен отчетливо, словно юный эльф находился вместе с ними в кабинете, и это было странно. Едва ли мастер Риннельдор обезопасил все помещения дворца, кроме того, где проходила секретная встреча Императора и двух главных агентов его безопасности. Иан попытался настроиться на окружавшую комнату энергетику — и ничего не почувствовал. Ни капли магии, ни следа артефактной сигнатуры. Но собеседники разговаривали, не таясь, словно не замечали этого или не придавали этому значения.