Клюква положила голову на постель, критически оглядывая сбитое покрывало, надеясь заметить следы своей пропажи среди неровных складок, но Ани, улыбнувшись ей, лишь развела руками — Ламберт настойчиво просил ее не подсказывать своей любимице верного направления. Иначе, как он говорил, Клюква всегда будет ждать, что человек станет указывать ей путь.
— Ты слишком надежно ее спрятал, — заметила Ани, не сдержав широкого зевка. Ламберт поднял голову и усмехнулся.
— Ничего подобного, — возразил он, — Клюква — умная девочка, она просто пытается заставить тебя ей помогать.
Ани устало пожала плечами и снова зевнула — воспитательные методы Ламберта были родом из его собственного детства, и хорошо еще, что он не отправлял свою собаку прыгать по Гребенке, а полосы препятствий устраивал ей не в пример проще той, что проходил в свое время сам. Будь Клюква человеком, она уже была бы готова к Испытанию Травами.
Ламберт, отвлекшись на секунду от Клюквы, с сомнением глянул на Ани. Молодая королева, совсем раззевавшись, начала подумывать, не прилечь ли ей на подушку, чтобы продолжать беседу лежа.
— Опять всю ночь со своим красавчиком болтала? — требовательно спросил Ламберт.
Ани покачала головой — накануне она действительно разговаривала с Виктором, но после целого дня важных государственных дел у обоих участников беседы, разговор не клеился, и королева довольно рано обнаружила себя заснувшей на стуле посреди недосказанной фразы.
— Виктор считает, что нам нужно соблюдать осторожность, — ответила королева негромко. Она прекрасно понимала, что новоиспеченный король Редании был прав, что, узнай кто-то лишний об их связи, никто не смог бы защитить Анаис от быстрой кары, даже Фергус не сумел бы встать на ее сторону и продолжать выгораживать неверную супругу. Но отчего-то, даже осознавая все риски, от этой разумности и рассудительности возлюбленного Ани чувствовала себя очень несчастной, и едва сдерживалась, чтобы не накричать на него по любому незначительному поводу. Если бы накануне Виктор не назначил ей свидание в охотничьем домике через пару дней, она непременно так бы и сделала. Может быть, в порыве злости, объявила ему, что между ними все кончено, раз у молодого короля кишка была тонка сражаться за свою любовь.
— Удивительно разумный парень тебе достался, — одобрительно заметил Ламберт — Анаис иногда казалось, что ее верный спутник и страж считал себя не просто ее доброй тетушкой, всюду сопровождавшей неразумную благородную девицу и следившей за сохранностью ее благочестия, но и духом любви, буквально соединившим одинокие сердца. В конце концов, утверждал ведьмак, Клюковка помогла Виктору и Ани познакомиться и полюбить друг друга, а он был хозяином Клюковки и мог пожинать ее лавры, как собственные.
— И удивительно занудный, — отмахнулась Анаис, вытянув ноги. Подушка манила ее сильнее, чем объятия Виктора, и связь эта была бы куда менее скандальной, — другой бы на его месте уже отправился совершать подвиги в мою честь или стоял под моим балконом с лютней и приятелем, подсказывающим нужные слова из кустов.
— Ты начиталась каких-то глупых книжек, — фыркнул Ламберт, — лучше бы спала ночами, чем тратить время на такую ерунду.
Ани снова лишь пожала плечами — всю последнюю неделю ночами она спала, как сытый сурок в норе, но по утрам просыпалась такой усталой, словно вовсе не ложилась. Впрочем, Ламберту этого знать было необязательно.
Клюква, почти отчаявшаяся порадовать хозяина удачной находкой, снова полезла на кровать, чтобы придирчиво обнюхать Анаис. От гладкой лоснящейся рыжей шерсти шел неприятный тяжелый запах, словно собака несколько часов бегала по жаре и не успела остыть. Ани поморщилась, отпихнула от себя морду Клюквы — из пасти тоже пахло — мясом с кровью и чем-то смутно гнилостным.
— Уйди, Клюква, — скомандовала королева, — от тебя пахнет. Может, Кейра права — и стоит подержать ее на конюшне?
Ламберт сел и посмотрел на Ани так обиженно, будто она заявила, что пахнет от него самого.
— Тебе мерещится, — уверенно заявил ведьмак, подзывая собаку к себе и буквально прижимаясь носом к ее боку.
— Или твои ведьмачьи инстинкты тебя подводят! — не успев себя сдержать, резко возразила Ани, и тут же пожалела о сказанном. Ламберт угрюмо сдвинул тяжелые брови. После тех страшных ран, полученных четыре года назад, что едва не убили его, ведьмак так полностью и не восстановился. Острые чувства, рефлексы и силы вернулись к нему, но самим собой — точным и быстрым убийцей чудовищ, грозой всех утопцев и гулей в округе — он так до конца и не стал. Анаис много слышала от Ламберта, как он никогда не хотел становиться ведьмаком, как выбор был сделан за него, и, будь у него возможность, он избрал бы иную судьбу. Но на деле оказывалось, что утрата даже малой части способностей расстраивала и злила его куда больше, чем можно было предположить, хотя и Кейра, и приезжавший время от времени в гости Геральт убеждали Ламберта, что все еще может вернуться на круги своя.
— Прости, я не хотела тебя обидеть, — поспешила исправиться Ани, но Ламберт лишь заносчиво махнул рукой. Теперь можно было ожидать, что до самого вечера он продолжит обижаться… — схожу я, пожалуй, к Кейре, — Анаис спустила ноги с постели и встала — голова неприятно поплыла, точно королева готова была вот-вот лишиться чувств, но она успела взять себя в руки, — пусть приготовит мне какой-нибудь бодрящий эликсир. Солнце еще высоко, не дело, что я сегодня такая развалина.
Ламберт сдержанно кивнул. Клюква, носом откинув в сторону кожаную куртку королевы, торжествующе ухватила зубами спрятанную куколку и сделала несколько победоносных прыжков на месте, подбежала к хозяину, ткнула находкой ему в ладонь, и Ламберт немедленно оттаял. Он вцепился в голову куколки и притворился, что никак не может вытащить ее из пасти собаки.
— Иди, — подмигнул он Ани, — заодно, может, узнаешь, что она там мутит — заперлась в комнате с самого утра, даже на порог меня не пустила.
О том, что Кейра что-то «мутит», Ани начала догадываться несколько дней назад. Сперва это не казалось странным. Исполняя обязанности королевской советницы и поддерживая статус верной подруги, чародейка могла и раньше уходить в себя и отстраняться от придворных дел. Она продолжала собственные научные изыскания, и, когда оказывалась близка к очередному открытию, могла сутками пропадать в лаборатории или лечебнице Святого Лебеды. Но сейчас все было иначе. Кейра либо запиралась в собственных покоях, не желая видеть ни свою подопечную, ни мужа, а то и вовсе отлучалась из Вызимы, никому не сообщив, куда направлялась. Анаис старалась не придавать этому большого значения — она верила Кейре, за годы дружбы та ни разу не подвела молодую королеву. Но какое-то смутное внутреннее чувство теперь подсказало Ани, что стучаться в дверь ее покоев было попросту бесполезно — Кейра отправила бы ее восвояси так же, как Ламберта. Может быть, только чуть более любезно.
Скрытым коридором, начинавшимся в дальнем конце покоев чародейки, Анаис никогда до этого не пользовалась. Кейра не терпела вмешательств в свою личную жизнь, и королева уважала это ее право — тем более, что, проникнув к комнате советницы тайно, Ани рисковала нарваться на сцену, не предназначавшуюся для ее глаз — в разгар любовной игры или сложных переговоров с каким-нибудь заморским ученым, не желавшим быть застигнутым за встречей с чародейкой Ложи.
Но сейчас, шагая по коридору дворца к комнате Кейры, Ани свернула с прямого пути и скользнула в темный узкий проход за неприметной дверью, скрытой широкой колонной. Лишь беззвучно приблизившись к спальне чародейки этим тайным путем, королева сообразила, что советница, наверняка знавшая о системе скрытых переходов дворца, могла выставить магическую защиту, и Ани рисковала попасться в ловушку. А объяснениям, что шла она вовсе не к Кейре, а просто заблудилась в трех колоннах, чародейка, конечно, не поверила бы.
Однако отступать было поздно, тем более, что любопытство, враг разумности, подгоняло Ани вперед. Никаких чар, впрочем, ей на пути так и не встретилось. Может быть, Кейра была так уверена, что никто не посмеет за ней шпионить, что решила не тратить силы на защиту. Может быть, и впрямь не знала о тайном проходе, но теперь, беззвучно прильнув к тонкой перегородке, отделявшей коридор от покоев чародейки, Ани выглянула в тонкую щель и прислушалась.