Он посидел еще немного, перекатывая носками сапог комок снега под ногами, прислушиваясь к далекому шуму. Лес же вокруг безмолвствовал. Иан поймал себя на шальной мысли, что было бы неплохо, чтобы сейчас, треща оледенелыми ветвями, ломая снежный наст, из темной чащи вышло какое-нибудь чудовище. С тех пор, как труппа пересекла границу Темерии, такое уже пару раз случалось. Бродячие артисты знали, как справляться с этой бедой — каждый из них, кроме акробатических трюков и забавных номеров, владел и простыми, но эффективными навыками боя — Яссэ никогда не нанимал охрану для своего каравана. Все члены их веселой компании могли постоять за себя и охранить свое имущество и от случайных банд разбойников, и от редких лесных тварей. И сейчас Иан размышлял, что, столкнись он нос к носу с заплутавшим накером, вышедшим на шум и свет, или даже с небольшой стаей голодных варгов, на раздумья и сосредоточенную точность просто не осталось бы времени, и магия вырвалась бы из него сама собой — маленького костерка хватило бы, чтобы обратить непрошенных гостей в бегство. Бросать огненные шары оказывалось делом куда более простым, чем проращивать проклятое зернышко.
В ледяном безмолвии послышался легкий хруст чьих-то аккуратных шагов. Иан, не глядя в сторону источника звука, медленно сжал пальцы, снова стараясь собрать в них энергию огня. Осторожно тихо выдохнул, заставив силу разгореться в руках.
— Будет очень печально, если ты убьешь меня, хотя я пришел с миром, — раздался почти прямо у Иана над ухом чуть насмешливый мягкий голос Яссэ.
Пульсация магического жара схлынула. Юный эльф поднял голову и невесело улыбнулся учителю. Тот стоял в паре шагов от него, заложив руки за спину, всем своим видом показывая, что не намерен был защищаться, реши Иан и впрямь напасть на него.
— Ты ведь знал, куда и зачем я ушел, — заметил юноша, — обязательно было так ко мне подкрадываться?
Яссэ подошел еще ближе, присел на корягу рядом с Ианом, мельком глянул на него и тихо усмехнулся.
— Откуда мне было знать? — спросил он, — ты никому ничего не сообщил. Можно сказать, я первый из тех посланников, что в старой сказке ходили узнать, куда же подевалась Умная Эльза.
— Мне не читали в детстве темерских сказок, — заметил Иан. Он не смотрел на учителя, отчего-то сидеть и разговаривать с ним посреди крохотного поля проигранного боя было мучительно стыдно, и юный эльф едва сдерживался, чтобы не встать и не уйти от него подальше в лес.
— Мне тоже, — подтвердил Яссэ, — в моем детстве я даже не знал, что такое Темерия.
Он явно хотел отвлечь Иана, затянуть его в пустой разговор, может быть, потому, что чуял его неудачу, и теперь хотел подбодрить. Юноша, вздохнув, наконец перевел взгляд на учителя.
— А я родился в Темерии, — заявил он так, словно для Яссэ это была шокирующая новость, — и мой папа некоторое время даже ею правил. Но сказки мне читали нильфгаардские. И все они были в основном о том, как отважный рыцарь спасает прекрасную принцессу от коварного нордлинга. Умных героев в тех историях отчего-то не водилось — только хитрые иногда.
Яссэ тихо рассмеялся. Иана всегда удивляло в учителе, как легко тот демонстрировал свои чувства. Смеялся, если смешно, кричал и ругался, не стесняясь в выражениях, если был взбешен, плакал, если был расстроен. Юный эльф, всегда знавший, что даже самые близкие всегда носили, если не броню безразличия, то хотя бы исподнее, не привык к такой наготе чувств, и иногда терялся перед учителем, хоть и подозревал, что, демонстрируя полную искренность в мелочах, Яссэ научился скрывать под этим лоскутных одеялом улыбок, слез и ругательств по-настоящему крупную неприглядную правду.
— Хочешь, я буду читать тебе темерские сказки на ночь? — спросил Яссэ, и сложно было понять, шутит он или всерьез предлагает.
Иан рассеянно покачал головой.
— Боюсь, для сказок я уже слишком старый, — ответил он и невольно улыбнулся. В труппе, собранной из эльфов, он, семнадцатилетний, считался едва ли не неразумным младенцем, только-только научившимся держать ложку и снимать штаны прежде, чем помочиться.
— Сказки — это облик народа, описанный простым языком, — отозвался Яссэ наставительно, но тут же в тоне его снова зазвучала беззаботная улыбка, — кроме того, они бывают очень увлекательными. Ты слыхал ту, в которой девушка так хотела купить себе нарядные башмачки, что потом не смогла их снять, а они заставили ее плясать, пока ей не отрубили ноги?
— Мне казалось, это произошло на самом деле, — заметил Иан, — с какой-то баронессой из Керака. Башмаки заколдовала коварная ведьма, и собственные ноги баронессы, обутые в них, не давали той вползти в храм Вечного огня, чтобы помолиться о прощении за свою алчность.
Яссэ снова рассмеялся, на этот раз громче и заразительней — Иан был буквально вынужден последовать за ним.
— Надо полагать, прощение та баронесса заслужила, лишь когда сгорела на ритуальном костре рядом с той, что зачаровала ее башмаки, — ответил учитель.
Они замолчали. Иан продолжал крутить в пальцах бесполезную трубку, и Яссэ заметил это.
— Ты не взял с собой кисет, когда драматично удалялся с веселой сцены? — осведомился он, — типичная ошибка новичка.
Иан в ответ лишь недовольно фыркнул. Яссэ порылся в собственных карманах и извлек на свет нераспечатанную пачку туссентского табака, протянул ее юноше. Обычно члены труппы, если не удавалось выступить перед особенно знатными особами, не могли позволить себе такой роскоши, и Иан подозревал, что Яссэ берег эту пачку специально ради подобного случая. И это было одновременно приятно и странно досадно. Учитель никогда намеренно не лез Иану в душу, не навязывал свое отеческое внимание и не выделял его среди других циркачей — за исключением того времени, что тратил на его обучение. И этот табак в равной степени мог достаться акробату Лирою или клоунессе Сэе, если бы Яссэ застал кого-то из них в расстроенных чувствах.
Чуть замерзшие и усталые после магических экспериментов пальцы слушались плохо. Иан неловко дернул край пергаментовой упаковки, надорвал этикетку с изображением ощетинившегося ежа, и часть драгоценных листьев просыпалась на снег.
— Дай сюда, — терпеливо, но со слышимым раздражением в голосе пробормотал Яссэ. Он отобрал у Иана табак и трубку, сам ловко и быстро набил ее, протянул юноше, — или хочешь, чтобы я растянул ее для тебя?
Иан, в груди которого уже начинала клокотать злость — и на ехидный тон Яссэ, и на собственную неловкость — резко мотнул головой, сунул мундштук в рот и быстрым движением пальцев попытался поджечь табак в чаше. Вызванное им пламя неожиданно взметнулось вверх, затрещали кончики опаленных волос, выбившихся из косы, Иан отпрянул и едва не выронил трубку.
Яссэ тихо рассмеялся.
— Пожалуй, тебе и правда нужно было посидеть в одиночестве, — заметил он, — если бы ты спалил наши фургоны, в Мариборе нам нечего было бы показывать.
Юный эльф потряс в воздухе чуть обожженной рукой, не глядя на учителя, пригладил пострадавшие пряди, выдохнул и повторил попытку прикурить. На этот раз получилось лучше — маленький оранжевый огонек покорно замерцал между его пальцев, и табак затлел. Иан осторожно сделал первую затяжку — если бы он сейчас закашлялся, ему оставалось бы только ринуться от смеха Яссэ в темноту ледяного леса, надеясь, что варги сожрут его раньше, чем он сам сгорит со стыда.
Дым у дорогого табака был мягче, чем у обычной махорки, и Иан почти сразу почувствовал, как приятная чуть хмельная расслабленность пробегает по его телу, от горла до самых кончиков пальцев. Когда он выпустил изо рта первую белесую струйку этого дыма, голова юного эльфа уже почти прочистилась.
Он ощутил на своем плече мягкое прикосновение руки учителя, Яссэ придвинулся вплотную и приобнимал Иана, позволив тому прильнуть к себе ближе, хотя юноша вовсе не ощущал холода.
— Ты забываешь, чему я учил тебя, — произнес Яссэ негромко, — существует огромная разница между магией Огня и просто пиромантией. Создавать пламя, используя другие источники энергии, несложно. Этим пользуются даже те, кто свято блюдет старые законы Капитула. И, конечно, в неумелых или неправильных руках это искусство может нести только разрушение. Ни одной армии бы не понравилось, если бы чародей, даже воюющий на их стороне, вызвал с неба огненные шары, которые уничтожали бы все и всех на своем пути. Для того же, что пытаешься сделать ты, требуется гораздо больше мастерства и терпения. Или гораздо более чистый и мощный источник энергии, чем тот, что у тебя есть. Новизна впечатлений притупляется даже для таких юных созданий, как ты.