— Я не охраняю ее, — ответил Детлафф. — если принцессе грозит опасность, я ее устраняю, но я не сторож и не рыцарь.
Эмиель, ужасно занятый выстраиванием своих пробирок по росту на столе, едва слышно усмехнулся. Синие глаза Детлаффа на миг опасно потемнели.
— Называй это как хочешь, — махнул отец свободной рукой, — ты следуешь за ней, ты ее друг, спутник, как угодно. Суть одна — моя дочь рядом с тобой в безопасности, и именно поэтому я терплю твое присутствие в моем доме.
— Вы не смогли бы помешать мне присутствовать там, где я хочу, — все также не меняя тона, отозвался Детлафф, и Лита почувствовала, что отец начинает злиться всерьез.
— Оставьте эти глупые споры, — решительно заявила она и взглянула на Детлаффа.- ты мой друг, и с тобой я никого не боюсь. Это правда.
Ее спутник покорно чуть склонил голову.
— Как тебе известно, — продолжал Эмгыр после короткой паузы, дав себе немного успокоиться, — завтра Лита отбывает в Аретузу, чтобы пройти там долгое обучение. Сможешь ли ты последовать за ней?
Эмиель, явно тоже желавший услышать ответ на этот вопрос, повернул голову, отвлекшись от своего увлекательного занятия, и даже перестал позвякивать склянками. Лита же вдруг поняла, что подобный вопрос до сих пор вовсе не приходил ей в голову. Госпожа Йеннифер ничего не знала о Детлаффе — тот избегал приближаться и к ней, и к Корво-Бьянко, не объясняя своих мотивов.
Спутник долго молчал, потом, качнув головой, нехотя произнес:
— Я не знаю.
Вечер накануне отъезда прошел в шумной суете. Младшие братья, крутившиеся вокруг Литы, наперебой расспрашивали ее, куда она едет, и почему им нельзя поехать вместе с ней. Из Корво-Бьянко прибыла Йеннифер и надолго заперлась в кабинете с мамой и папой, видимо, обговаривая последние подробности грядущего путешествия. Детлафф после того неловкого разговора с отцом исчез, и Лита больше не чувствовала его присутствия. Сама же принцесса вдруг словно впервые столкнулась с реальностью — она уезжала из дома, чтобы никогда в него не вернуться, никогда больше не увидеть ни маму, ни папу, ни даже невыносимых братьев, ни, похоже, Детлаффа.
Конечно, Йеннифер предупреждала ее, что обучение в Аретузе — дело серьезное, а магия требовала от своих адепток значительных жертв. Она просила Литу хорошенько попрощаться с теми, кого она любила, и запомнить, что ее выбор не только приведет принцессу к могуществу и славе, роскоши и вечной молодости, откроет двери всех королевских дворцов и может сделать из нее самую влиятельную женщину Континента, но и послужит благу Империи. Все это звучало прекрасно и заманчиво — ровно до тех пор, пока Лите не пришлось по-настоящему столкнуться с этим выбором.
Рассеянно слушая перебранку Мэнно и Риэра о том, на чьей стороне станет воевать могучая колдунья Лита, принцесса вдруг ощутила холодную удушливую панику.
— Мэнно, — девочка ухватила за руку брата, стоявшего ближе к ней, — а хочешь, я останусь здесь? Никуда не поеду, буду играть с вами, мы все вместе поедем на бал в Боклер?..
— Я Риэр, — резонно заметил мальчик, сверкнув на Литу зеленым хитрым взглядом, — и ты никогда с нами не играешь.
— И мы не играем! Мы тренируемся, чтобы стать рыцарями! — подхватил второй брат, — и ты тренируйся, чтобы мы взяли тебя к себе.
— Чародейка нам нужна, — подтвердил Риэр задумчиво, — а иначе — какой от тебя прок?
Принцесса отпустила липкую мальчишескую ладонь и отвернулась. Ей очень не хотелось, чтобы братья заметили, как она плачет.
В ту ночь Детлафф тоже не явился, зато родители разрешили Лите ночевать в их спальне. Забравшись под одеяло, девочка так отчаянно прильнула к матери, что Рия, охнув, тихо рассмеялась:
— Ты меня задушишь, милая, — посетовала она. Лите хотелось разрыдаться в голос, закричать, что она бы осталась тут, под этим одеялом, навсегда, окутанная знакомым теплом, в родных материнских объятиях, и наплевать ей на славу и вечную молодость. Рия нежно гладила дочь по голове и начала негромко напевать, укачивая ее в своих руках, и, уже засыпая, Лита расслышала, как ее мягкий голос задрожал.
Из дома Лита и Йеннифер выезжали вскоре после рассвета. Чародейка сказала, что сперва они через портал перенесутся в Марибор, чтобы успеть оттуда добраться до Аретузы в срок. Принцесса поинтересовалась, почему бы не воспользоваться порталом сразу — один прыжок, и они будут на месте, раз уж вещи ее все равно были отправлены в школу заранее по морю. Йеннифер ответила, что у нее остались еще кое-какие дела, а у Литы пока будет возможность провести несколько дней в ее мариборской резиденции, может быть, даже посетить парочку пышных приемов в домах темерской знати. Лита, не став признаваться, что впервые в жизни ее ни капельки не привлекали грядущие пышные приемы, обреченно кивнула. Сегодня утром она проснулась с ледяной решимостью принять собственный выбор. Может быть, став чародейкой, она могла бы, например, начать помогать Эмиелю Регису в его работе. Или править Империей вместе с Гусиком — с королями Севера рядом всегда ведь были их верные чародейки.
Прощаясь, папа поднял ее на руки, чопорно поцеловал в щеку и отвел глаза, лишь его объятия на миг стали немного крепче перед тем, как он поставил дочь на землю.
— Ты ведь дождешься моего возвращения? — пытаясь перехватить его взгляд, спросила Лита, и отец, качнув головой, тихо ответил:
— Я постараюсь.
Дом Йеннифер в Мариборе, внешне довольно скромный, внутри оказался сравним с Боклерским дворцом. Здесь, конечно, не нашлось ни галерей с портретами, ни бесконечной череды пышно обставленных комнат, ни рыцарей, гремящих золотыми доспехами, обходивших внутренний двор, но спальня, в которой поселили Литу, была почти такой же просторной и светлой, как та, в которой она жила в Императорском дворце. Йеннифер, оставляя девочку одну, пообещала, что, завершив свои срочные дела, вернется, и вместе они немедленно направятся к лучшему портному, чтобы он сшил для принцессы несколько новых нарядов — и для балов, и для встречи с ее будущими учительницами.
— К новым платьям понадобятся новые туфельки, — резонно заметила Лита, и Йеннифер согласно кивнула, — а еще — украшения, — добавила принцесса, и на это чародейка весело рассмеялась.
— Не волнуйся, дорогая, — заверила она девочку, — с этим проблем не будет — можешь зайти в мои покои, порыться в моих шкатулках и выбрать все, что тебе понравится. Уверяю тебя, за те годы, что я провела при дворах королей и в компании богатых князей и баронов, там скопилось столько, что мне за всю жизнь не переносить.
— А духи? — Лита чувствовала, как настроение ее неумолимо поползло вверх. Разлука с родителями все еще печалила ее, но грустить было куда приятней, разглядывая драгоценности и примеряя блестящие ожерелья и серьги.
— Духи мы закажем у лучшего парфюмера, — пообещала Йеннифер, — подберем тот аромат, который подходит именно тебе.
— И что же…- Лита недовольно взглянула на чародейку, — я всегда буду пахнуть одинаково, как ты?
Йеннифер едва заметно нахмурилась и ответила чуть уязвленно:
— Чтобы тебя запомнили, нужна некоторая постоянность.
Лита фыркнула и отвернулась. Когда Йеннифер ушла, принцесса посидела немного на кровати, разглядывая свое временное обиталище. Спальня и впрямь была украшена с настоящим шиком, в такой девочка не отказалась бы провести побольше времени, чем отпущенные ей несколько дней на свободе. Рассказывая об Аретузе, чародейка упоминала, что послушницам приходилось ютиться в скромных комнатушках, почти кельях, и проводить часы над книгами и в магических упражнениях. Отчего-то Лите вспомнился Иан. Друг Гусика мало говорил о своей учебе у мастера Риннельдора, но Лита знала, что в башне Знающего эльф тоже вынужден был занимать крохотную спаленку, в которую едва влезали кровать и все его книжки. Иан редко одевался во что-то, кроме простой ученической мантии, и чаще всего от него пахло травами, дымом и чем-то неприятно приторным.
Такова была цена мастерства, но Лита вдруг поняла, что сама она платить эту цену была не готова. Зачем было стараться, заказывать платья, туфельки и духи, если в ближайшие годы ей не суждено было ничем из этого воспользоваться? Платья пролежат в сундуке, а потом окажется, что новоиспеченная чародейка уже не может их носить, потому что они стали ей малы. Девочке даже расхотелось совершать набег на сокровищницу Йеннифер, копаться в ее украшениях — ведь ничто из этого она не сможет надеть в обозримом будущем.