Лита, ухватив его за руку, потащила спутника к площадке, где троица акробатов строила живую пирамиду. Они шутливо переругивались, не обращая на маленькую зрительницу никакого внимания, но, когда двое эльфов в основании пирамиды ловко подбросили вверх третьего, а тот, сделав в воздухе сальто, точно приземлился к ним на плечи, принцесса захлопала в ладоши и весело воскликнула «Еще!» Детлафф, не отходя от нее, чувствовал, как тиски тревоги сжимаются вокруг них, как чужой неведомый взгляд становится пристальней, словно к одной следившей за ними паре глаз присоединяются все новые и новые, и очень скоро стало понятно — Яссэ, благодушно отпускавший замечания своим артистам, тут совершенно ни при чем.
Украдкой, чтобы не тревожить развеселившуюся Литу, Детлафф посмотрел по сторонам. За границами лагеря, не пересекая его пределов, по ветвям голых деревьев рассаживались один за другим большие черные вороны, и все они смотрели только на принцессу.
Никто из циркачей, казалось, не замечал странного явления, хотя птиц с каждой минутой становилось все больше. Садясь на ветки, почти сливаясь с ними чернотой своего оперения, вороны безмолвствовали и не шевелились. Детлафф досадливо сжал челюсти и отвернулся от них — он уже понял, под чьим пристальным взглядом оказался, и впервые в жизни захотел от него укрыться.
Репетиция, меж тем, продолжалась — на помост вышли Иан и хрупкая невесомая эльфка, и вместе они начали танцевать, а там, где ступали подошвы их босых ног, расцветало золотистое пламя. Стоило юноше и его партнерше замереть, огонь поднялся вверх, охватывая их слившиеся в объятиях фигуры. Лита от неожиданности и восторга вскрикнула, а Иан, чуть повернув голову, послал ей торжествующую мальчишескую улыбку.
Воспользовавшись тем, что принцессу полностью поглотил танец друга, Детлафф неслышно отошел от помоста, скользнул к границе лагеря и на мгновение замер на ней в нерешительности. Что если, переступив ее, он не сможет вернуться? Что если Яссэ, видевший в нем угрозу и не скрывавший этого, только и ждал момента разлучить Литу с ее стражем?
Большой черный ворон на ближайшем дереве расправил крылья, взмахнул ими, не отрываясь от ветки, заклокотал, защелкал, словно подзывая к себе, и в этих звуках Детлаффу послышалась угроза. Он сделал короткий решительный шаг, и тут же почувствовал, как, нехотя, цепляясь за ноги и плечи, магический кокон выпускает его, как хищный цветок — удачливую муху. Ворон, снова взмахнув крыльями, на этот раз опустился с ветки вниз и сел на подставленную Детлаффом руку. Под пристальным черным взглядом птицы вампиру захотелось спрятать глаза — он знал, чье сознание владело этим маленьким телом, знал, что Регис его слышал.
— Не вмешивайся, — проговорил Детлафф тихо и решительно, — я знаю, зачем ты здесь, знаю, что ты хочешь сделать, но, прошу, не надо. Я не хочу становиться твоим врагом, не вынуждай меня.
Ворон, склонив голову к черному плечу, не издал ни звука в ответ, лишь продолжал внимательно смотреть на Детлаффа.
— Оставь нас, — повторил он уже настойчивей, чувствуя, как в нем поднимается обжигающая невыносимая злость — если бы в этом была хоть капля смысла, вампир свернул бы шею взиравшей на него птице, — Если ты ее тронешь, мне придется убить тебя, — продолжал Детлафф, чувствуя, как меняется с каждым произносимым словом, теряет человеческий облик — и ему было совершенно все равно, видит ли кто-то из циркачей его сейчас, — я не хочу этого, но сделаю, если ты меня вынудишь. Уходи.
Ворон смотрел на него еще несколько долгих секунд, и на какой-то миг Детлаффу показалось, что в глубине его черных глаз мелькнуло печальное сожаление. Птица тяжело взмахнула крыльями, глухо каркнула и взлетела ввысь, подняв за собой следом целую черную стаю.
Детлафф стоял, опустив плечи, стараясь заставить собственное лицо вновь выровняться и принять обычный вид, уговорить сердце перестать так отчаянно биться. Слово было сказано — и Регис принял его условия. И это значило, что пути назад не осталось — друг не станет нападать, следуя своему обещанию, но и помощи от него ждать тоже не стоило.
На границе лагеря Детлафф почти не задержался — его впустили на этот раз так легко, словно собою он должен был заполнить зияющую прореху, занять отведенное ему место.
Лита все еще наблюдала за репетицией и отсутствия Детлаффа, казалось, не заметила. Зато, приблизившись к маленькой принцессе, вампир перехватил любопытный взгляд Огненного Яссэ. Тот, казалось, точно знал, что за разговор состоялся только что за пределами стоянки, и теперь выискивал в Детлаффе отзвуки возможного сомнения. Вампир решил не смотреть на него, не давать ему преимуществ. Он снова встал рядом с Литой, нежно коснулся ее волос, и девочка послала ему в ответ теплую улыбку.
Очень скоро, впрочем, принцесса начала терять интерес к происходящему. Она поскучнела и притихла, а потом и вовсе, прильнув к Детлаффу, попросила взять себя на руки. Ее маленькое невесомое тело оказалось напряженным, как натянутая струна.
— Что с тобой? — шепотом спросил спутник.
— Живот болит, — тихо ответила девочка.
Того, что ее настигнет расплата за несдержанность за завтраком, стоило ожидать. Лита, тихо захныкав, опустила голову на плечо Детлаффу, и тот, заботливо гладя девочку по спине, понес ее прочь от помоста к приготовленному для них фургону. Скрывшись от шума представления за ярким пологом, вампир осторожно опустил принцессу на шкуры, она тут же перевернулась на бок и свернулась калачиком, прижав руки к животу, и снова жалобно всхлипнула. С подобными ситуациями прежде мог справиться Регис, но сейчас он был им больше не помощником. Все абстрактные страхи, все раздражение в присутствии чужаков, вся призрачная опасность — даже тяжелый гулкий отзвук разговора с вороном — отступали сейчас перед простым и обескураживающим фактом — у Литы болел живот.
— Что я могу сделать? — тихо спросил Детлафф, но девочка не ответила, лишь заплакала только горше.
Выбирать было особенно не из чего, хотя в иных обстоятельствах вампир ни за что не принял бы подобного решения — искать помощи у того, от кого до этого готов был защищать принцессу в первую очередь, совершенно не хотелось.
Но Яссэ сам разрешил его сомнения. Не потрудившись постучаться, он отогнул полог фургона и заглянул внутрь, словно только и ждал нужного момента.
— О, бедное дитя, — воскликнул эльф, увидев, что происходит, но Детлафф рывком оказался между ним и принцессой — это было действием на уровне животных рефлексов, нельзя было подпускать хищника к больному и слабому члену стаи, пусть бы пришлось убить его. Яссэ, ничуть не напуганный, даже не удивленный, взглянул Детлаффу в глаза, — Не думаете же вы, что это я злокозненно отравил принцессу? — поинтересовался он совершенно светским тоном. Вампир собирался ему ответить, хотя вместо слов у него вышло лишь низкое угрожающее рычание. Лита заворочалась, застонав, и для Детлаффа это был сигнал к отступлению — он ничем не мог помочь своей драгоценной принцессе, лишь позволить другому облегчить ее муки, как бы велика ни была опасность, как глубоко бы ни было недоверие, полные боли всхлипы Литы были важней.
— Мне надо… — простонала девочка, — не могу терпеть…
Детлафф не успел заметить, как Яссэ оттеснил его в сторону, поднял девочку на руки и скрылся вместе с ней за занавесью. Вампир остался стоять — оглушенный осознанием собственной беспомощности, опустошенный и почти напуганный бессилием.
Яссэ вернулся довольно скоро, и, стоило ему снова зайти в фургон, Детлафф почувствовал, как неприятная слабость отпустила его, будто он наконец смог выбраться из вязкой трясины на твердый берег. Лита в руках эльфа была невредима, и больше не сжималась от боли. Яссэ уложил ее среди собранных шкур, ласково погладил по волосам.
— Ничего страшного, — сообщил он Детлаффу, словно тот был взволнованным родителем у постели хворого ребенка, — но вот, к чему приводят излишества. Я приготовлю для маленькой принцессы лечебный отвар, она немного отдохнет, и все пройдет.
Не дав Детлаффу ответить, Яссэ снова вышел, оставив их наедине. Спутник опустился рядом с Литой, осторожно коснулся ее лба. Девочка приоткрыла глаза и слабо улыбнулась.