— Встреча с Ее Величеством пошла не по плану? — участливо спросила чародейка, и молодой барон опустил глаза.
— Я ей нагрубил, — сообщил он покаянно, а Кейра тихо рассмеялась.
— Вы с милой Ани так похожи, что жуть берет, — заявила она, — оба сперва говорите, потом думаете, но, подумав, готовы повторить то, что только что сказали.
Виктор с любопытством покосился на нее. Может быть, это Филиппа попросила подругу проследить, чтобы аудиенция прошла, как надо? Так или иначе, свою миссию Кейра провалила так же, как и он сам.
— Это все неважно, — ответил он тихо, — я упустил свой шанс заслужить ее расположение, и теперь ухожу зализывать раны.
— О, мой дорогой, насколько я знаю Ани, ты поступил единственным образом, каким мог бы заслужить не расположение — но уважение нашей королевы, — заверила она его, потом медленно поднялась и протянула Виктору руку, — Идем со мной.
Виктор глянул на протянутую ладонь, потом снова в приветливое юное лицо.
— Куда? — осторожно переспросил он — вероятно, вместо гвардейцев, Анаис отправила свою советницу, чтобы вышвырнуть его прочь.
— Я считаю, каждый заслуживает второго шанса, — тихо и ласково ответила чародейка, — даже такой глупый бунтарь, как ты, Виктор.
Терять ему было по-прежнему нечего, и опозоренный влюбленный послушно встал и взял чародейку за руку. Та повела его обратно в главную галерею, но вместо того, чтобы свернуть к выходу, продолжила путь вглубь дворца. Они поднялись по узкой каменной лестнице, прошли по длинному коридору и наконец остановились у какой-то двери. Кейра заговорщически прижала палец к губам и постучала.
— Ани, — громко проговорила она, — ты одета?
Виктор обмер, догадавшись, где именно они оказались. Перед ним, похоже, была дверь в покои королевы, а за ней Ее Величество могла, по мнению советницы, оказаться голой. Он с большим трудом подавил в себе желание выдернуть руку из цепких пальцев Кейры и позорно сбежать.
Анаис появилась на пороге через несколько секунд. Она успела сменить доспех и платье на рубаху и охотничьи штаны, видимо, решив провести остаток дня в удобной одежде, отринув ненавистный официоз. При виде непрошенного гостя королева попятилась.
— Что он здесь делает? — сурово спросила она у советницы, словно та была Клюквой, притащившей хозяйке в зубах дохлую крысу.
— Юный барон хотел поговорить с тобой с глазу на глаз, — ответила Кейра, и Виктор едва не выкрикнул, что ничего подобного он не хотел, — ты совершенно запугала его своими гвардейцами и церемониями.
— Вел он себя не так, словно был напуган, — отрезала Ани так, будто Виктор не стоял в шаге от нее, — я не хочу с ним говорить.
Кейра выпустила руку Виктора и настойчиво подтолкнула его вперед, как мамаша-наседка застенчивого сынка на приеме у важного аристократа, с которым надеялась завести нужное знакомство. Виктор, сглотнув, шагнул вперед, но нужных слов сходу придумать не смог. Ани наконец смерила его презрительным взглядом.
— Да он в штаны надул, — заметила она с усмешкой.
Виктор невольно скользнул глазами вниз в поисках мокрого пятна на своих брюках, но, не найдя его, посмотрел Ани в глаза.
— В последний раз я надул в штаны перед мальчишкой, вдвое старше меня, который хотел меня побить, — заявил он, — но мне уже не три года, да и ты куда меньше, и куда симпатичней него.
Ани удивленно подняла брови. Мгновение между ними висела тишина, и Виктор почти услышал, как скрипнуло воображаемое перо Кейры, которым она ставила на нем крест, но вдруг королева хмыкнула и рассмеялась.
— Пять минут, — объявила она, уперевшись в него сияющим от смеха взглядом, и сердце Виктора подпрыгнуло к горлу, — а потом ты пойдешь нахер отсюда, или я спущу на тебя собак.
— Клюковке я понравился, — откликнулся Виктор, — она на меня не кинется.
— Клюковке все нравятся, — заметила из-за его плеча Кейра.
— Ну нет, — Ани уперла руки в бока и взглянула на советницу поверх головы гостя, — она не какая-то там вертихвостка, и Виктор ей правда понравился. Он же ее спас.
Чародейка развела руками и чопорно склонила голову.
— Оставлю вас наедине, — произнесла она и испарилась.
Ани и Виктор стояли друг перед другом молча, разделенные порогом спальни, и молодой барон отчаянно пытался вспомнить еще хоть одно слово.
— Четыре минуты, — требовательно поторопила его Анаис, и на глаза юноши упала серая пелена.
Он поцеловал ее, сомкнув руки на талии, притянув, но не прижав к себе, и неподатливые прохладные губы были на вкус, как легкий дым табачной палочки, травяной чай и прозрачная, только что торжественно отломленная последняя в году сосулька. Виктор был готов к тому, что Ани отвесит ему оплеуху, оттолкнет его, и знал, что не стал бы на этот раз сопротивляться — за свою дерзость он заслуживал куда более жестокой расправы, но не поцеловать ее просто не мог. Смерть от любви была еще более благородной, чем от глупых дерзких слов.
Ани не отвечала первые мгновения, ее руки упали по швам, она напряглась, готовая оттолкнуть его, но неожиданно Виктор почувствовал, как ее твердые сильные пальцы опустились ему на затылок, губы разомкнулись навстречу поцелую, а королева, дернув его на себя, заставила Виктора переступить порог и свободной рукой захлопнула за ним дверь.
Они целовались жадно, отчаянно, забывая глотнуть воздуха, сталкиваясь носами и зубами, но не прерываясь. Вторая рука Ани вцепилась Виктору в плечо, пальцы сжали его так сильно, что едва не затрещали кости, но ему было все равно. За этот миг он готов был отдать обе руки и все оставшиеся годы жизни. Вели ему Ани отписать все свое имущество на счет Империи, молодой барон сделал бы это, не задумавшись, но губы королевы были слишком заняты, чтобы приказывать.
Когда они наконец расцепили объятия, Ани отшатнулась от него и зарядила Виктору звонкую оплеуху.
— Какого хера! — выкрикнула она, но тут же, шагнув обратно, поцеловала его вновь.
Сколько это длилось — пару минут или пару суток — Виктор не смог бы сказать, даже если бы захотел. Он сжимал Ани в объятиях так крепко, словно боялся, что она вот-вот рассеется, как один из его снов о ней. В нем им непременно что-то мешало — но не сейчас. Наконец, одумавшись, но не насытившись, королева отстранилась и оттолкнула его от себя, и Виктор остался стоять, как дурак на площади. Ани отвернулась, прошлась взад-вперед по комнате и наконец остановилась в шаге от него, сверля его глазами.
— Что это было, мать твою? — спросила она, хоть, похоже, скорее ждала ответа от самой себя, чем от Виктора. Но тот решил ответить честно.
— Я полюбил тебя с первого взгляда, — выпалил он, чувствуя себя героем глупейшей любовной беллетристики. Над такими моментами в романах смеялась даже его покойная матушка, — еще когда не знал, кто ты, а ты — не знала, кто я. И… вот, — он неловко замолчал, а Ани, возведя глаза к потолку, шагнула к нему, вцепилась пальцами в отвороты кунтуша и сильно дернула Виктора.
— Я королева! — крикнула она ему в лицо, — слышишь? Королева, мать ее, Темерии, и жена Императора Нильфгаарда.
Виктор покорно кивнул и ничего не ответил.
— Сука, да как так?! — Ани снова поймала его губы, не разжимая пальцев, и молодой барон, отошедший от первого шока, почувствовал, как кровь от лица метнулась в совершенно противоположную сторону. Чтобы не наделать глупостей, он оборвал поцелуй, отстранился от Ани и мягко отодвинул ее прочь.
— Если я не уйду сейчас, случится непоправимое, — сообщил он хрипло. Королева непонимающим затуманенным взглядом посмотрела ему в глаза, потом тихо рассмеялась.
— Мужчины! — фыркнула она, но отступать не спешила, — но нет, не надейся, этого не будет. Сперва хоть и правда поговорим.
Королева отошла вглубь комнаты, отодвинула какую-то панель в стене и зазвенела бутылками. Виктор потер горящее лицо руками, но с места не сдвинулся — предатель в штанах посылал отчаянные сигналы о помощи.